Susan Sontag. Женщина, которая изменила культуру XX века

В течение двух лет после рождения Сары Энни Лейбовиц пыталась родить еще одного ребенка. Несмотря на возраст (в 2003-м ей исполнилось 54 года), она после рождения Сары смогла два раза забеременеть, но оба раза у нее был выкидыш. Энни пришлось признать, что больше детей она родить не сможет, и она решила удочерить или усыновить ребенка. Сьюзен помогла ей написать письмо, которое Энни рассылала женщинам в надежде на то, что они ей помогут. В письме объяснялось, почему Энни так долго откладывала и не рожала детей. «У меня была прекрасная карьера, и считаю, что я очень счастлива, потому что делала то, что нравится: и хорошо зарабатывала», – писала за Энни Сьюзен.

«Люди говорят: вот сейчас начнется часть письма, в которой мне придется себя хвалить, что я – добрая и готова снять с себя рубашку, чтобы помочь нуждающемуся. Наверное, я могу без преувеличения сказать, что щедрость является одним из моих основных качеств. Я люблю помогать.

Что можно еще обо мне сказать? Наверное, я сентиментальна. Я люблю людей, и в особенности детей. Я очень легко могу расплакаться. Но я сильная. В чрезвычайной ситуации я – человек надежный.

Семья для меня – это все. Я очень радуюсь, когда мы собираемся для того, чтобы отмечать еврейские праздники. Я верю в традиции и религиозные ценности. С самого начала я верила в религиозные ценности, которые помогли мне родить и помогают воспитывать Сару»[1645].

Несмотря на описание щедрости и силы Энни, а также на поддержку ее замыслов со стороны Сьюзен, отношения между ними не улучшились. Зонтаг постоянно жаловалась Шэрон ДеЛано, которая в конце сентября посоветовала ей разорвать отношения с Энни.

«Бог ты мой, ты же СЬЮЗЕН ЗОНТАГ… Я понимаю, что у тебя относительно Энни есть свои грешки. Я вижу, что твое терпение закончилось. Послушай, не пора ли двигаться дальше? Мне кажется, что пора. А ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?»[1646]

Спустя пять дней после этого е-mail Шэрон, 3 октября, Джон Максвелл Кутзее получил Нобелевскую премию. По словам ее французского издателя Доминика Буржуаза[1647], эта новость произвела на Зонтаг гнетущее впечатление. Получалось, что в ближайшие годы пишущий на английском писатель вряд ли получит Нобелевскую премию. Сьюзен уже исполнилось 70 лет, и она поняла, что не достигнет цели, поставленной еще в детстве. Впрочем, спустя несколько дней во Франкфурте она получила престижную награду – премию мира от немецких книгоиздателей. На церемонию вручения премии не приехал американский посол в Германии Дэн Коутс, который был до этого заурядным и мало чем выделяющимся сенатором из Индианы. Сделал это посол в знак протеста против ее, как он считал, антиамериканской позиции. На самом деле немцы вручили премию Зонтаг частично потому, что она была против войны в Ираке, которую не поддерживало немецкое правительство.

ДЛЯ ЕВРОПЕЙЦЕВ ЗОНТАГ БЫЛА СИМВОЛОМ «АЛЬТЕРНАТИВНОЙ» АМЕРИКИ, НЕ ИМЕЮЩЕЙ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ К НОВОЯВЛЕННОМУ «СВОБОДНОМУ КАРТОФЕЛЮ ФРИ», ЧТО ОНА И ПОДЧЕРКНУЛА В СВОЕЙ РЕЧИ НА ЦЕРЕМОНИИ.

«В настоящее время в американской политической риторике часто раздаются гневные и неуважительные заявления по поводу некоторых европейских стран. И здесь, по крайней мере в богатых странах этого континента, сейчас все чаще и громче, чем ранее, слышатся антиамериканские высказывания»[1648].

Зонтаг проанализировала причины этого антагонизма, в особенности непонимание Америки, «глубоко консервативной страны, которую европейцам сложно понять», но при этом так же «радикальной и революционной настолько, что европейцам это тоже понять непросто»[1649]. И словно континенты являлись опасными метафорами, все это выливалось в мечты: европейцы мечтали об Америке, а американцы – о Европе.