Сущность

Преподаватели казались беспокойными, им не терпелось поскорее покончить с этим вопросом. Из дела об академической свободе, которое вдохновляло на перспективу достойной, даже героической борьбы с силами материалистического мира, все это вылилось в спор за очередную сомнительную программу оккультизма и экзотики для странных студентов.

– Оба автора не имеют ученой степени в области клинической психологии или подготовки в какой-либо другой смежной научной дисциплине. Их приняли в аспирантуру просто на основании проявленного к парапсихологии интереса.

– Загипнотизировали декана, – пробормотал кто-то.

Женщина опустила листок.

– Проблема не в том, о чем говорила доктор Кули. Спор разгорелся не вокруг идеологической борьбы, а вокруг эксперимента этих двоих студентов. Эксперимента, в ходе которого женщина получила тяжелое сотрясение мозга и рваные раны, а также возможный перелом черепа, и лежала прямо здесь, в университетской клинике. Эта женщина была зарегистрированной пациенткой психиатрической клиники, находилась под их юрисдикцией, и декан Осборн просто воспользовался своим правом и остановил проект. Доктор Кули вводит нас в заблуждение. Проблема не имеет ничего общего с академической свободой.

Доктор Кули подошла к кафедре. Теперь перед ней была враждебно настроенная публика.

– Проблема не так проста, как говорит доктор Хендерсон, которая, кстати, и получит наши лаборатории.

Доктор Кули слегка прокашлялась. Она увидела в конце зала Крафта и Механа, униженных и зависимых от нее как никогда раньше.

– Если вопрос лишь в отмене проекта, почему декан не урезал бюджет или не забрал оборудование конкретно для этого проекта, а остановил все ведущиеся эксперименты на нашей кафедре, сократив ее деятельность до теоретических лекций?

Доктор Кули позволила вопросу проникнуть в их умы. Почувствовала, что снова завладела общим вниманием.

– Если на факультете физкультуры преподают йогу – а так и есть – и кто-то сломает палец во время занятия, сократится ли все отделение до десяти процентов? Если факультет политологии разозлит какого-нибудь местного политика из-за экспериментального занятия в гетто, закроется ли весь факультет целиком? Конечно нет. Экспериментальное крыло любой дисциплины – ее жизненная сила, ее молодость и ее будущее. Что бы ни случилось с этими экспериментальными программами, они могут быть провальными, нейтральными или поразительно успешными. Но право экспериментировать, проводить свободные и открытые исследования, каким бы странным это ни казалось авторитетным специалистам в этой области, – и позвольте мне напомнить, что декан Осборн работал в сфере образования, а не психологии, – единственное общепринятое фундаментальное право. Без него мы окажемся в дебрях бюрократии, политики и давления со стороны экономических групп. Вы и так понимаете, что это значит для университета в целом. Этот принцип нужно отстаивать. Завтра какой-нибудь декан в одностороннем порядке объявит ваш курс непригодным и закроет без процедурного рассмотрения и объяснения причин. Вот и все.

Доктор Кули замолчала. Она снова завладела толпой. Осталось лишь проголосовать, пока не случилось что-то еще.

Но тут встал декан Халперн. Он держал в руках несколько фотографий и протянул преподавателям.

– Прежде чем мы приступим к голосованию, – сказал он, – совет должен точно знать, что произойдет, если он одобрит продолжение рассматриваемой программы.

Авторитет его голоса оказал немедленное воздействие на группу. Большинство преподавателей сначала не узнали декана медицинского факультета, но его имя быстро разлетелось шепотом.

– Вы должны сами судить, – продолжил он, – так ли уж важен вопрос компетентности, как пытается убедить вас доктор Кули. Это предлагаемый проектный план на оставшуюся часть семестра, озаглавленный «Дело 142, развоплощенная сущность – грант Фонда Роджера Банема, 1977 год».

Доктор Кули гневно подошла к кафедре.

– Могу я спросить, откуда у вас копия этого предложения? Это материалы частного исследования, неопубликованные и необъявленные.

– Неважно, как я это получил, – ответил Халперн.

– Пусть совет решает, справедливо ли так обращаться с кафедрой, – огрызнулась доктор Кули. – И пусть подумает о неприкосновенности частных исследований.

Крафт и Механ в знак протеста вышли из зала, громко хлопнув за собой дверью.

– В рамках проекта, финансируемого частным фондом, связанным с кафедрой парапсихологии Университета Уэйк-Форест, – прочитал Халперн, – в дом, о котором идет речь, будут доставлены голографические лазерные камеры, предназначенные для получения и передачи трехмерного изображения развоплощенной сущности, которая нападает на миссис Моран…

Худой, преждевременно лысеющий мужчина заговорил в ответ на частную беседу с доктором Кули.

– Ну правда, декан Халперн, при всем уважении, это же вопрос о соблюдении правил приличия. Очевидно, это секретные материалы.

Халперн повернулся лицом к собранию.