Сущность Альфы (СИ)

Семь лет – подумать только. Все эти годы, выполняя свои обязанности, играя свою роль, выступая перед публикой, тренируя молодняк, участвуя в кровопролитных операциях по всем континентам, предотвращая войну с Поднебесной, шпионя и убивая, Хатаке Какаши ни на миг не переставал наблюдать за своей семьей. Он знал, что его дочь, Аэми Хатаке, растет здоровой, крепкой, сильной девочкой, бережно и скрупулезно пряча от чужих глаз фотографии, на которых малышка улыбалась, делала свои первые шаги, играла в садике с другими детками и с гордыми видом впервые переступила порог школы. Знал, какие препятствия выпали на долю его омеги, как знал и то, что Ирука почти год сожительствовал с альфой - Ямаширо Аобой. Это был хороший альфа, генерал IV Азиатского Корпуса проверил его личность до самых ментальных нитей, достойный, внимательный, и он, сгорая от ревности, готов был принять то, что тот находится подле его возлюбленного, смирившись с тем, что Ирука имеет право на счастье. Но боги! Как же он воспрял духом, когда узнал, что Умино расстался с альфой и после этого, все четыре года, не подпускал к себе никого, предпочитая лишь дружеские отношения. Омега его ждал, и это грело сердце матерого корпусника, на плечи которого судьба и Министерство взвалили очень тяжелую и ответственную ношу, придавало ему сил, давало стимул, и альфа шел дальше, к своей цели, зная, что после он сможет, наконец, вернуться к своей семье.

С заданием было покончено, спустя долгие семь лет шпионажа, подкупов, умасливания, слежки, устранений, заговоров, интриг и ещё много чего, в том числе лжи, притворства и обмана. Но он сделал это, перехитрил всех - Поднебесную, генералов и даже Министерство - и предотвратив войну, и уладив конфликт, и пресекая государственный переворот, и сохранив посты генералам, и сам выйдя сухим из воды. Даже сейчас Какаши поражался тому, что он таки смог провернуть столь сложную и длительную операцию, не желая вспоминать о том, чего ему это стоило, в том числе и человеческих жертв, и падения его, как личности, потому что… Да, в этой ситуации цель оправдывала средства. Он далеко не был святым и безгрешным в своих действиях, убивал сам и отдавал приказы лишить жизни другим, не хранил верности возлюбленному, подкладывал агентов-омег под нужных ему людей, сам спал с теми, кто должен был стать целиком и полностью зависим только от него, но при всем при этом Хатаке Какаши остался человеком, надеясь на то, что ещё не поздно вернуться.

Найти свою семью ему не составило особого труда, ведь он за ними наблюдал, точнее, наблюдали его люди под бдительным руководством Майто Гайя, не раз, в прямом смысле этих слов, спасавшего ему жизнь, чтобы в случае опасности спрятать, скрыть, уберечь, что, слава богам, так и осталось всего лишь предосторожностью, а вот подойти и предстать перед возлюбленным было сложно. Хатаке видел, насколько гармонична эта маленькая семья из двух человек, и поэтому сомневался в том, что он имеет право вмешиваться в её жизнь, но и оставаться в стороне всего лишь наблюдателем альфа больше не мог. Если его не любят, если его присутствие будет в тягость, если он привнесет смятение своим появлением, Какаши готов был отступить, поэтому и выбрал именно этот момент, когда Аэми, так похожая на него девочка, была далеко и не могла его увидеть. Интересно, Аэми знает о нем? Ирука рассказывал девочке о её отце-альфе? Показывал ей эту фотографию, которую он сейчас держал в руке? Впрочем, сейчас это было не так уж и важно, главное, реакция Умино, его первые слова после столь длительной разлуки и его чувства.

Омега ощетинился, и Какаши даже отступил на шаг, не понимая, что, собственно, вызвало такую реакцию. Он же просто посмотрел, даже биополе свое не раскрыл, хотя, наверное, именно в этом и была его ошибка, та ошибка, которую он совершал уже много раз. Возможно, сейчас он не имел права поступать именно так, бесцеремонно, нагло, самоуверенно, но альфа ощутил, что Умино почувствовал в нем угрозу, увидел её в его закрытости и поверхностном взгляде, в том, что, как отпечаток, наложил на него Корпус. Объяснять слишком долго, хотя Ирука, скорее всего, и не захочет его слушать. Развернуться и уйти ему не позволяла сущность, отчаянно вырываясь из-за внутренних барьеров, чтобы, наконец, почувствовать своего омегу. Молчать и дальше – чревато последствиями, потому что Ирука, защищая себя и ребёнка, готов был атаковать в любую минуту, поэтому Какаши не оставалось ничего, как уже в который раз просто пойти напролом, широко шагнув вперед, обняв, притянув к себе, раскрыв свое биополе, опутав ментальными нитями и собственнически прильнув к губам возлюбленного, решив, что только так, в поцелуе, он сможет объясниться без слов и будет понят.