Сущность зла

В кухне стоял отвратительный запах. Ставни были закрыты, и когда я включил свет, удивляясь, что проводка до сих пор исправна, мне показалось, будто у плинтуса мелькнул крысиный хвост. Холодильник мирно рокотал. Внутри, кроме полуфабрикатов, было только пиво и крепкие напитки.

Я взял банку форста и вернулся в комнату.

— Пить в одиночку — преступление.

— Мне и так хорошо.

— Тридцать лет назад у тебя бы встало от одного моего взгляда, Сэлинджер. А теперь ты брезгуешь со мной пивка попить?

— Может быть, тридцать лет назад я был бы, как и сейчас, женатым мужчиной.

— Женатые мужчины — миф, — возразила Бригитта. — Ты и правда думаешь, что ни один женатый мужчина не лазал ко мне под юбку?

— Кто бы сомневался.

Мой тон, видимо, рассердил Бригитту; презрительно сощурившись, она жестом велела мне перевернуть страницу. Я подчинился.

На второй фотографии Бригитта стояла в обнимку с девушкой, которую я не мог не узнать. Смуглая, с голубыми глазами, с веснушками на задорно вздернутом носике.

Эви.

— Она была моей лучшей подругой, — объяснила Бригитта. — Хотя мы были как день и ночь. Она такая милая, взрослая, разумная, а я… — она осеклась, — та шлюшка Бригитта Пфлантц.

— Это ты так себя честишь?

— Так меня честили в Зибенхохе.

— Тебя это обижало?

— Эви утешала меня. Я серьезно: мы были неразлучны. Я была единственной дочкой, а у нее был только Маркус, и мы обе хотели иметь сестру. Так что мы сроднились. Хохотали целыми днями, просто так, без причины. Старались как можно больше времени проводить вместе, хотя у меня была работа, а у нее — мать. — Бригитта нахмурилась. — Эта дрянь.

Она умолкла.

Я подождал.

Бригитта взглянула на меня, отхлебнула из банки, рыгнула.

— Она была алкоголичка. И сумасшедшая. Я слышала, как она вопила. Все слышали. И мы прекрасно знали, что, когда она спускается в город, надушенная, принаряженная, она идет торговать собой.

— Эви была в курсе?

— Можешь не сомневаться. Еще бы не в курсе. Господь мне свидетель. Но знаешь что? Эви не переставала улыбаться. Прямо анекдот: твоя мать — первостатейная шлюха и пьяница, а тебе хватает духу улыбаться? Но Эви была такой. Во всем находила хорошую сторону.

— Какую же?

— Это ты должен был бы у нее спросить, а я — точная копия той дряни, ее матери. Но я, по крайней мере, додумалась перевязать себе трубы. Никаких детей, дорогие мои. Лучше сдохнуть. Я хотела свободы. Бригитта Пфлантц садится в самолет, летит сниматься в Голливуд, трахается с самыми красивыми актерами планеты, и никто даже не пытается подчинить ее себе. Никто.

— Даже Гюнтер.

— Гюнтер появился позже. Но раньше Гюнтера появился Курт.

— Я не знал, — смешался я, — что ты и Курт…

Бригитта так и застыла с банкой пива, которую не успела поднести к губам.

— Я не это имела в виду. Мы с Куртом не трахались, хотя я была не прочь, Курт был красивый парень. Светловолосый, высокий, с блестящими глазами. Я хотела сказать, Эви влюбилась в Курта, а я оказалась не у дел.

Она помолчала, задумавшись.

— Это как лесной пожар. Одна искра, и все полыхает. Вот и с Куртом и Эви случилось то же самое. Примерно в то время был сделан этот снимок, в восемьдесят первом. В том году Эви закончила школу и перебралась в Инсбрук.

— Как ты к этому отнеслась?

— К тому, что она уехала?

— Да.

— Все только и твердили о том, чтобы уехать, а она это сделала. Я ею восхищалась.

— А Курт? Как он это воспринял?

— Последовал за ней. Думаю, этого достаточно, чтобы получить ответ.

— Ты почувствовала, что тебя забросили, что ты не у дел, как ты сама сказала?

— Сэлинджер, ты подозреваешь меня?

— Никого я не подозреваю, не собираюсь играть в сыщика.

— Так я и поверила. И все-таки да, меня это зацепило. Все потому, что случилось как-то вдруг, внезапно. Еще вчера мы с Эви были неразлучны, а сегодня она только и твердит о Курте. Курт здесь, Курт там. Потом она стала меня динамить. Бригитта вышла из поля зрения, милый мой. Пожар разгорелся, спасайся кто может. А искра вспыхнула на Блеттербахе, странная шутка судьбы, правда?

— Похоже на то.

— Окажи любезность, Сэлинджер, принеси даме выпить. Здесь уже пусто.

— Ты не слишком спешишь?

Бригитта пожала плечами.

— Последняя, — заявил я, вернувшись из кухни.

— Иначе что? Отшлепаешь меня?

— Просто уйду.

Бригитта придвинулась ко мне.

— Не хочешь послушать про Курта и Эви? Все вертится вокруг них, правда?

— Тебе видней.

— Курт был на пять лет старше Эви. Красивый парень, девки за ним табунами ходили. — Она лукаво сощурилась. — Замужние, незамужние — просто пожирали его глазами.

— Курт этим пользовался?

— Если и да, то был достаточно осторожен, чтобы никто его не засек. Но вообще-то, если хочешь знать, он был не такой. У Курта на уме были только горы. Примером ему по жизни служил отец, Ханнес. Курт подражал ему, тоже хотел работать спасателем. И работал, пока не подался в Инсбрук. Эти двое были очень похожи, хотя и жили как кошка с собакой, а в конце и вовсе перестали друг с другом разговаривать. — Бригитта сделала большой глоток. — Эви много времени проводила на Блеттербахе. Ты знал, что она изучала геологию?

— Да, мне говорили.