Суть Руми

Первым автором с "восточным" именем, которого я стал читать в зрелом возрасте, был Фазыль Искандер, которого меня буквально вынудил начать читать бывший босс. Было это так – он за обедом восторгался модным у московских диссидентов Искандером, а я на это съязвил, типа "и задэ своё турсует". Он запомнил и примерно месяц настойчиво убеждал меня почитать Искандера самому, но я отнекивался да отшучивался. До тех пор, пока он решительно не подарил мне книжку Искандера, пригрозив сослать в колхоз на месяц за великодержавный шовинизьм, если я через неделю не скажу, что именно мне в Искандере не нравится. Или наоборот. За это я ему очень благодарен, а культуру в России традиционно прививают методами Петра Великого.

Но Искандер – москвич, полукровка, получивший европейское образование, и "восток" у него – всё же экзотика, описанная глазами европейца, другой, как говорится, случай, не турка затурканная, не современник Чингиз-хана.

Даже японских прозаиков, Акутагаву и Кавабату, которых любит моя жена, я тоже "ниасилил", не тот темперамент, покоя во мне нету.

Все эти свои соображения я тогда вывалил на добросердечного Леонида, на что он в своей сдержаной манере лишь усмехнулся и мягко посоветовал мне "рискнуть". Я рискнул и как вскоре выяснилось, по-крупному. Начав читать Руми и о Руми, я не могу утолить жажду вот уже более пятилетки. И подобно тому, как меня сначала потрясла его поэзия, в биографии Руми, поражают масштабы его личности – пережитые личные трагедии, духовная стойкость, гуманизм, плодотворность и титанические размеры наследия. Но я не буду тут рассказывать про Руми, этому посвящены другие писания.

Прочтя биографию Руми, я захотел почитать и самого Руми. У Леонида "совершенно случайно" оказалась под рукой целая книжка, полная Руми, которую, так уж случилось, он сам и перевёл: "Сокровища Вспоминания. Суфийская поэзия" М.: "ИИФ ДИАС лтд. "

Из предысловия этой книги я вдруг с удивлением узнал, что Леонид не только писатель и программер, но и философ, шейх суфийского братства Ниматуллахия. Он от меня это вначале благоразумно скрывал, учитывая возможную негативную реакцию в обстановке нервозности, вызванной исламским терроризмом в США.

Я начал читать Руми и рифмовать подстрочники Леонида, как белка в колесе. Вскоре, убедившись в моём серьёзном интересе к Руми, Леонид эту книгу мне подарил с такой памятной надписью: "С благодарностью за отличные рифмовки моих подстрочников и с пожеланием дальнейших успехов в нашем нелёгком деле, 14 июля 2000 г."

Я очень благодарен Леониду и, ретроспективно, искренне поражаюсь его долготерпению!

ЗАПОЙ

С тех пор у меня начался беспробудный запой учением и поэзией Руми. Я беру его с собой везде – в спальню, на работу, в туалет, в очередь к дантисту, в самолёт, в отпуск. Несколько раз я пытался бросить, активно побуждаемый женой, но нарки, алкаши, табачники, шахматисты, педофилы, графоманы и прочий маргинальный сброд, читающий этот текст, поймут, это оказалось выше моих сил. После пары дней воздержания резко портится настроение, проявляются тоска, несдержанность и неоправданная агрессивность.

Вот мнение самого Руми о поэзии:

"Клянусь Аллахом, я никогда не питал к поэзии никакой склонности и, по-моему, нет худшего занятия, чем она".

Но медитация над поэзией Руми лечит и освежает мне душу, как миллионам людей до меня, на протяжении уже более 750 лет. Руми оставил ОГРОМНОЕ наследие, намного больше, чем, например, Шейкспир или Пушкин. Он начал писать стихи в зрелом возрасте – 37 лет (Пушкин в этом возрасте погиб), но творил всю долгую жизнь до 66 лет, сохраняя удивительную продуктивность.

Поэтические книги Руми состоят из двух больших частей:

1. "Диван Шамса Тебризи" (Собрание Трудов Шамса из Тебриза, кратко - Диван).

В Диване 44,282 (!) строки и три раздела:

- Газельят - 3,229 од или газелей состоящих из 34,662 строк;

- Тарджийат - 44 поэмы, состоящих из 2 или более газелей, общим числом 1,698 строк.

- Рубайат - 1983 кватрена или рубая, общим числом 7932 строки.

Важно отметить, что Диван создавался параллельно с Меснави в последние 15 лет жизни Руми.

2. "Мeснави-йи Mанави" (Двустишия и пояснение скрытого смысла, кратко - "Меснави").

Шесть книг из 25,000 стихов (!), написаных в дидактической манере. В отличие от Дивана, подобранного из мало связанных между собой сюжетов, Меснави считаются последовательной работой, в которой важен порядок следования стихов.

Великий Джами назвал Мeснави "Кораном на персидском языке", их изучению посвящены академии, расположенные от границ Китая до границ Испании, и функционирующие со средневековья до наших дней.