Сувенир для бога

Несмотря на рану, Владомир нашел в себе силы встать на ноги и биться как лев. Нападавших — созданий с ужасным обличьем, патлатых, косматых, со спутанной шерстью — была тьма-тьмущая! Вновь прижавшись спинами друг к другу, друзья кромсали мечами звероподобных недругов. Неведомо, что те хотели от двух храбрецов: нападавшие издавали лишь нечленораздельные вопли и рычание. Сквозь суматоху боя Дьяченко разглядел: у многих из них головы были… крысиные. Он тотчас вспомнил первых хлопов, крысоголовых, обменивавших души одних людей на жертвоприношения других. «Ах вы ублюдки!!» Отчего-то сходство это еще больше разозлило Вальку, придало ему духу и сил. Позабыв об опасности, он яростно вклинился в самую гущу нелюдей, рубя, рубя, рубя чужие головы, шеи, руки… Кто знает, где была победа — близко ли, далеко ли. Когда однажды против Дьяченко не стало ни одного врага, он не поверил своим глазам. Сердце колотилось как бешеное, легкие натружено хрипели, точно после десятикилометрового кросса. «Владомир, неужто это все?» — прерывисто дыша, воскликнул Валька, но вместо крика вышел едва слышный шепот. Не счастливый, а смертельно уставший, он обернулся… и увидел скрючившегося на земле отрока. Тот тихонько, словно ребенок, стонал.

— Матерь божия! — невольно вырвалось у человека. — Владомир!!

Он кинулся к раненому другу, но добежать не успел — внезапно дорогу ему преградил Атреко. Глаза парсизота жгли нехорошим, змеиным огнем. Правда, других глаз у него человек и не помнил.

— Откуда ты взялся? — не понял сначала Валька. — Тут такое творилось! Видишь, сколько их. Вон, кажись, Владомира серьезно зацепили. Пойдем поглядим, какая помощь нужна ему.

— Нет, — как обычно прорычал парсизот. — С отроком все кончено. Он мертв. Теперь пришла твоя очередь.

— Что?! — вскрикнув, Дьяченко невольно отступил назад. Только сейчас до него дошло. — Сволочь, так это ты… ты… ты подстроил?! Ты прислал этих…

Одним-единственным ударом кулака Атреко свалил человека с ног. Встал коленом на грудь, вцепился железными пальцами в горло — в глазах Дьяченко тотчас все помутилось, поплыло, жизнь утратила резкость.

— Я убью тебя, человек! Ты недостоин… Я не знаю, чего ты недостоин, но больше ты не жиле…

Громадная тяжесть вдруг придавила Дьяченко, горячее и влажное потекло по лицу, остро запахло свежей смертью… Зато как легко стало горлу!

Владомир, едва удерживаясь на ногах, скинул с Вальки труп парсизота. Он заколол его в спину. У Владомира не было другого выхода. У отрока больше не было никаких сил. Он сел прямо на убитого им Атреко.

— Прости, Вал, дальше тебе придется идти одному. Я оставляю тебя. Я устал.

Он так и умер, сидя на мертвом сыне царя парсизотов. Дьяченко похоронил их обоих, сложив над ними из обломков крошечные пирамиды.

24

Ко вторым воротам в лабиринт он пришел вконец разбитым и опустошенным. Ворота оказались раздавлены обрушившейся на них смотровой площадкой. Не успел Дьяченко как следует рассмотреть место грандиозного побоища, как вдруг его окликнули. Он тут же поспешил на голос. Повсюду в разных позах застыли трупы хлопов. Многие из них какой-то чудовищной силой были разорваны на куски. «Не иначе Оззо прошелся здесь», — покачал головой Валька. В следующую секунду среди обломков, под рухнувшей колонной он разглядел того, кто его звал. У хлопа отсутствовала нижняя часть туловища. Удивительно, как он еще был жив.

— Убей меня, — одними губами взмолился хлоп. Дьяченко, как завороженный, уставился на змейку, выползшую из растерзанного живота хлопа. Змейка на мгновение замерла, будто в свою очередь старалась разглядеть человека, — но в следующий миг шмыгнула в расщелину между обвалившимися стенами. Дьяченко, тряхнув головой, занес высоко меч — хлоп закрыл глаза, ожидая удара.

— Нет. Прежде ты скажешь, где скрывается Виорах. Он нужен мне живым или мертвым.

— Я не знаю, где он. Возможно, там, наверху, — едва двигая губами, произнес хлоп. — Оттуда долго раздавался страшный шум. Я видел, как Оззо пытался прорваться туда.

— Оззо?! Так он еще жив?!

— Жив? Ха-ха-ха, это чудовище не остановить самому дьяволу! — рассмеявшись, хлоп выпустил изо рта кровавую пену.

— Я хочу видеть его.

— Что ж, тогда попытайся взобраться по этим обломкам. Думаю, наверху ты разыщешь обоих… Только, прошу тебя, прикончи меня.

Дьяченко вытер окровавленный меч о грязный плащ мертвого хлопа и, не спеша, стал карабкаться вверх. Метр за метром, раздирая одежду, расцарапывая в кровь руки и тело. От смотровой площадки уцелел лишь небольшой, размером примерно два на три метра, участок. Как раз перед входом на лестницу, по которой однажды Валька спустился сюда. Он вспомнил бесчисленные, бесконечные анфилады ада, насквозь продуваемые волшебным ветром-светом, вспомнил яблоню, восседавшего в ее ветвях старого змея — мастера искушать плодами греха…