Суворовец

Алексей замялся – такого прямого вопроса он вообще-то не ожидал. Еще поди пойми – в шутку она спрашивает или всерьез? Глаза вроде серьезные… и чуть подрагивают губы…

– Не такое уж и счастье быть женой воина… – приподнявшись на локте, Ляшин чмокнул девчонку в нос. – Знаешь, я же еще не закончил по поводу поручения.

– А я еще и не согласилась!

Фыркнув, Бояна потянулась в траве… потом снова прижалась к любовнику, положила голову на грудь… заглянула в глаза:

– Ну? Что ты там хотел сказать-то?

– Дом… Сам граф Суворов обещал помочь. И потом, хозяйка постоялого двора – это ведь тоже неплохо?

– Хозяйка постоялого двора? – девчонка задумалась… улыбнулась. – А ты знаешь, пожалуй – да. Как-то неожиданно все… Я об этом не думала…

– Дело опасное, еще раз говорю, – погладив Бояну по спине, снова предупредил Ляшин.

– Ну уж, не опаснее того, что со мной было! Когда начинать надо?

– Вчера… И это еще – срочно, важно!

* * *

Через три дня Бояна превратилась в рыжую смуглянку. Так что вряд ли хоть кто-то мог сейчас признать в ней драную кошку Юртик Кеди. С раннего утра, облачившись в свой скромный наряд, девушка вновь подалась на рынок. Послушать базарные сплетни, местечко себе подыскать. Следовало быть осторожной – несмотря на русское войско, нравы в Гирсове царили дикие, одинокую девушку вполне могли украсть и продать. Бояна об этом помнила.

– Служанки нужны, да, – достопочтенный Фарух, торговец тканями и посудой, почесал свое толстое пузо и, склонив голову, внимательно осмотрел девушку.

Бояна невольно попятилась – слишком уж хорошо она знала подобные взгляды. Так обычно смотрели работорговцы или главные евнухи – оценивали.

– Вах, вах, – горестно поцокал языком достопочтенный Фарух. – Тоща ты больно.

– Так я в служанки хочу, а не в любовницы! – синие очи взъярились гневом.

– Ну, дева… Одно, знаешь, другому не мешает, вах! – торговец принялся расчесывать бороду узорчатым костяным гребнем. Беседуя с девушкой, он, однако же, не упускал из виду и возможных покупателей:

– Э, ханум! На шторы, на скатерть бери! Настоящий шелк, смотри, как переливается! А? Хочешь парчу? Парча есть. Да и сукно у меня, сама знаешь, хорошее. Вах, вах, Валик-джан! Не проходи мимо. Знаю, день ангела у супруги скоро… Вот, смотри какой поднос! Все подносам поднос… Ожерелье? Ну, это к Рашиду… А поднос возьми, не пожалеешь! Так, о чем это я?

Достопочтенный Фарух вновь повернулся к Бояне:

– Одно другому не мешает… А помогает! Только тебе откормиться надо, да.

– Да как же я откормлюсь-то, дядюшка Фарух? Коли на службу никто не берет?

– И то правда, – снова оценивающий взгляд. – Сирота, говоришь? И родичей нету?

– Так да. Пока вот с маркитантами мыкаюсь.

Бояна сделала горестное лицо – вот-вот заплачет.

– Я бы тебя к себе взял, хоть ты и тощая, – понизив голос, откровенно признался торговец. – Да только жена у меня больно ревнивая. И служанки у нее – старушки сорокалетние. Я же христианин, мне гарем не положен. А так бы…

– Так, если скажете, дядюшка Фарух? Я уж отслужу.

– Скажу, скажу… Ты заходи, дева. Тебя как звать-то?

– Бо… Тамия.

Такая же история вышла и с зеленщиком, и с торговцем коврами. Правда вот, рыбник кое-что подсказал – мол, искали тут служанку в гарем.

В гарем, откровенно говоря, не хотелось. Хотя там ведь можно было что-то разузнать. Постоялый двор – это ведь очень даже неплохо! Хоть так свою судьбу сделать… раз уж одна совсем. Алексей еще есть… Если вдруг… дай Бог, и с ним все сложится. Хотя – нужна ли ему такая жена? Одно дело – любовница, а жена – это ведь совсем другое…

Повезло на третий день, ближе к концу недели. Кажется, это была пятница. День у магометан – праздничный, у христиан же – постный. Заглянув в церковь, Бояна-Тамия помолилась на удачу и на обратном пути заглянула на рынок. Поздно уже дело было. Уже сворачивались все, подсчитывали выручку, убирали товар, складывали в возы да в тележки.

Монеты тут по-прежнему ходили турецкие – маленькие серебряшки-акче, они же по-гречески – аспры. На одну такую монетку… дня три прожить вполне можно было, а то и больше.

– Эй, Тамия, эй! Не видишь, дева, ага!

Отвлекаясь от дум, девушка обернулась на зов и быстро натянула улыбку:

– Ой! Здравствуйте, дядюшка Фарух.

– И ты будь здрава! Ох, думаю, повезет тебе, дева.

– Неужто кому-то срочно служанка понадобилась?

– Понадобилась. И еще как!

Служанку искала одна еврейская семья. Не местные, появились недавно. Купили вот дом месяц назад, еще до появления русских. Кажется, из Трапезунда приехали… или из Адрианополя-Эдирне. Ай, нет – из Смирны, что в империи именовался – Измир.

– Так из Смирны или из Эдирне? Или…

– Так какая разница, Тамия? Главное, чтоб на службу взяли. Знаешь, сколько обещают платить? В неделю – два акче! Янычары столько получают… правда, не в неделю – в день. Ну, так ты и не янычар, тебе воевать не надо.

– Два акче! Да не шутишь ли ты над бедной сиротой, дядюшка?

– Говорю ж, нет! Так сказать тебе, кто?

– Ну конечно же!

– А ты помнишь, что мне отплатить собиралась?

Маленькие, заплывшие жиром глазки торговца похотливо сощурились, рука его погладила девчонку по спине и чуть ниже…