Суворовец

Оставшиеся барышни переглянулись и принялись терпеливо ждать. Бояна исподволь осматривалась. На первый взгляд, комната была как комната. Ниша для зеркала, рядом – маленькие ниши для кружек с водой и для фарфоровых ваз. Вдоль стен – подставки для трубок и каллиграфические надписи с тщательно вырисованными буквами во врезных деревянных рамках. В углу – этажерка для головных уборов, на полу ковер, в другом углу – жаровня. Еще имелись два больших шкафа для постели, матрасов и одеяла.

Вроде бы все как везде, но… Как-то все запущенно, пыльно. В любом уважающем себя доме в нише для трубок сейчас бы красовались длинные чубуки из жасминного, розового или какого-нибудь другого ценного дерева, дорогие чубуки с янтарными мундштуками – похвастаться перед гостями. Еще и красивые светильники… И рамки, вон, все потускнели, пылью покрылись… Видать, давно тут никто не прибирался. Так ведь для того служанку и ищут! Странно – почему одну?

* * *

Снова распахнулась дверь. Зиндж ткнул пальцем в ту, что помоложе:

– Идем!

– А где же другая? – удивленно хмыкнула Бояна. – Что ее там, съели, что ли?

– Верно, выпроводили через другой вход, – тридцатилетняя покачала головой. – В этих богатых домах всегда так много лестниц. Замучаешься убирать.

– Вот и я говорю – замучаешься…

Следующей чернокожий позвал Бояну. Наконец-то! А то тянут, как кошку за хвост.

Они прошли в обширную залу, с покрывающим весь пол ковром. Золоченые люстры со свечами, маленькие табуреты для еды. На табуретах стояли круглые луженые подносы из меди или бронзы, вокруг – подушки. Как в лучших турецких домах. Будто ждали гостей к обеду.

– Спасибо, Давид… Кто ты? Расскажи о себе, дева.

На широкой софе у затянутого жалюзи-кофессами окна сидела женщина! По всей видимости – хозяйка. Уже не первой молодости, лет тридцати, но очень красивая. Изящная, смуглая, с темными как смоль волосами, перевязанными широкой зеленой лентой с серебристой вязью. Шелковый узорчатый полукафтан ярко-бирюзового цвета, с широкими рукавами, белая шелковая рубашка с глубоким вырезом, открывающим ложбинку груди. Грудь высокая, большая. Тонкий, украшенный серебром, кожаный пояс, кисейные штаны, мягкие туфли. Бояна даже разглядела татуировку с изящной арабской вязью на левом запястье. Дорогие румяна на щеках, длинные накрашенные ногти, тоненькая ниточка бровей… Изящная избалованная красавица. Хозяйка!

– Ну, ты так и будешь молчать? Я смотрю, вы все тут такие неразговорчивые.

– Я не очень хорошо говорю по-турецки, любезная госпожа, – соврала Бояна. – Больше понимаю валашский… или болгарский.

– Болгарский? Это славно.

Красавица-ханум тут же перешла на родной для будущей служанки язык:

– Твои родители – болгары?

– Я их не помню. В моем окружении все слуги говорили по-болгарски…

– Так ты служила в богатом доме?

– Да, моя госпожа. В богатом турецком доме. В… Кючук-Кайнарджи.

Бояна не хотела называть Варну, других же городов не знала. Кроме Туртукая и Кючук-Кайнарджи. Оба – не к ночи будь помянуты. Вот и назвала… Вдруг да будут проверять?

– Ты умеешь вести хозяйство? – продолжила расспросы хозяйка дома. – Можешь готовить, рассчитывать продукты – что и где купить?

– Да, это все я умею.

– Давно ты в Гирсове? Кто знает тебя?

– В Гирсове недавно. Хозяин мой разорился – война. Я и ушла. Прибилась, вон, к маркитантам…

– К своим единоверцам.

– Ну да.

– Это хорошо, что ты не врешь и ничего не скрываешь, – не спуская с девчонки внимательных глаз, сдержанно похвалила красавица. – Ну, ушла и ушла. Всякое случается. Значит, ты здесь чужая… и совсем одна?

– Да, так, моя госпожа.

– Называй меня Рашель. Госпожа Рашель.

– Поняла, госпожа Рашель, – Бояна низко поклонилась, приложив руки к груди. – А я – Тамия.

– Хорошо, Тамия. Знаешь ли, не люблю, когда у служанок целый ворох родственников и знакомых. Это так отвлекает!

– Понимаю, госпожа Рашель.

– Подойди…

Бояна послушно подошла ближе…

– Сядь рядом… вот так…

Погладив девушку по плечу, госпожа Рашель заглянула ей прямо в глаза… и неожиданно улыбнулась:

– А ты – красивая. Нет, нет, не возражай. Да, немного тоща – так ведь и я не толстая. Ты сможешь приступить к обязанностям прямо сейчас? Скажу по секрету, за тебя один человек замолвил словечко…

– Господин Фарух?

– Ну вот! А говоришь – никого здесь не знаешь.

– Ну, это разве знакомство? Так…

– Это хорошо, что ты умеешь располагать к себе людей, – хозяйка испытующе посмотрела на будущую служанку. – Ты будешь делать все, что я прикажу.

– Так.

– Отлучаться из дому – тоже только по моему приказу.

Подтянув на софу правую ногу в изящной туфле, госпожа Рашель говорила серьезно и строго:

– Возможно, появятся поручения… не совсем связанные с домашним хозяйством. Ты должна их исполнить. За особую плату, не просто так.

– Очень хорошо, госпожа!

– Небось, хочешь скопить на приданое? – неожиданно засмеялась хозяйка. – Скопишь. Если все будешь делать, как надо.

– О, госпожа…

– Платить тебе буду… три акче в неделю. И это – пока. Так, что еще… – госпожа Рашель задумчиво покусала губы. – Ну, и последнее. Вот что, Тамия… Ну-ка, пройдись-ка. Вот просто здесь, по зале – пройдись…