Суженая для Кощеева

– Я семь лет назад сиротой стал, на улице оказался и едва от холода и голода не замерз, когда Влад Кощеевич на меня случайно натолкнулся. И не просто дал крышу над головой и еды, а позволил обрести дом и любимое дело, – ответил он и решительно развернулся, оставляя меня стоять с открытым ртом.

Сначала Беатрис про сестру свою рассказала, теперь Никита… Сколького еще я не знаю о Владе Кощееве?

В оранжерее тем временем стало темнеть, Никита исправно собирал кристаллы. В темноте зажглись маленькие огоньки, засияла часть цветов, разливая неестественно белый или голубой свет. Наверняка эти с виду безобидные цветочки таким способом заманивают потерявшихся путников. И любую фору дадут кикиморам, обитавшим на болотах и балующимся блуждающими огнями.

Никита собрал кристаллы в две корзины, но отходить от меня не стал. Похоже, не особо-то доверял. И именно поэтому, вместо того чтобы разом зарядить камни своей магией, пришлось брать их по одному и возиться.

Мы едва успели закончить, как у входа послышались голоса. О том, чтобы покинуть это место незамеченной, не могло быть и речи, поэтому я спряталась в зарослях и принялась ждать. Никита тем временем ловко одним прикосновением заставил кристаллы воспарить, и они частично спрятались в листьях, а частично разлетелись под купол, рассыпая мягкий свет.

– Влад Кощеевич, – раздался голос Ааны, и я осторожно выглянула из-за кустов и ревниво покосилась на девушку, вцепившуюся в локоть мужчины, – как здесь красиво!

– И мне тоже очень нравится, – заметила Аленушка, появляясь с другой стороны и цепляясь за вторую руку Влада.

Вдали послышались мужские голоса и смех остальных претенденток. Видимо, Аана и Аленушка в этот раз оказались самыми сообразительными и каким-то образом пресекли общение Влада с остальными.

– Почему же вы раньше не показывали нам это место? – голосом русалки, сгубившей не один корабль с моряками, пропела Аленушка, наклоняясь так, чтобы вырез в голубом, расшитом серебром сарафане был как можно лучше виден.

Влад, конечно, уставился на девушку, потеряв нить разговора, а у меня с ладоней сама по себе сорвалась искра, и… я нырнула в заросли, ожидая самых поганых последствий. Просто в последний раз контроль над магией я теряла еще до инициации, но тогда была в разы слабее, а сейчас…

Взвизгнули разом девицы, и воцарилась тишина. Я осторожно, так, чтобы меня невозможно было заметить, выглянула и обреченно прикусила губу. Надежда, что все обойдется, растаяла, как снег по весне. Я первая удивлюсь, если Влад, увидев, как все огни превратились в сверкающие черепушки, не поймет, кто расстарался. А ведь решила ему не мстить!

Плакала моя мечта поизучать росянки и орхидеи!

Кощеев отцепил от себя девушек и взмахнул руками. Огоньки замерцали, на мгновение стали прежними и… снова превратились в черепушки.

Ой, мамочки! А можно я в этих кустах и заночую? Как ни поверни, но сейчас, когда Влад не смог справиться с моими чарами, его самолюбие точно пострадало.

На дорожках появились гости. Кощей покосился на черепа, сверкающие теперь не только под куполом, но и между кустами, и перевел взгляд на Влада.

– Смотрю, кто-то сменил антураж, – ехидно поддел внука.

Затем Кощей, сверкая короной на черепушке, сделал шаг к Владу и… остановился. Перевел взгляд на ближайшее дерево, подошел к нему, обнял и промолвил:

– Какая же ты красивая!

Влад приподнял брови, моргнул. Потянулся было в сторону деда, забыв про фонари-черепушки, как рядом с ним оказался Змей Горыныч и уверенно заявил:

– Неправильно ты, Кощей, дерево выбираешь. Вон, смотри, какая рядом пальма!

И с этим словами, наплевав на все на свете, Горыныч полез обниматься с соседним деревом.

Сказать хоть слово Влад так и не успел, потому что весь род Кощеевых вдруг заохал, бросился к разным деревьям и принялся их обнимать и восхвалять.

Влад медленно оглядел толпу родичей и обернулся к побледневшим невестам, сразу поняв, чьи приворотные зелья подействовали на весь его род.

– Ой, мамочки! Мне, кажется, пора, – первой выпалила Лаана и бросилась в сторону.

Другие невесты не стали ждать, что будет дальше и каков окажется гнев Влада Кощеева, и рванули к выходу.

Тем временем хищным орхидеям, обитавшим на деревьях, совсем не понравилось, что на их жилище претендуют мужчины, и они пошли в атаку. Оплетали мужчин усиками, выпускали какие-то пары. Судя по тому, что двое мужчин упали на землю и сладко засопели, подложив под головы руки, лианы выпустили что-то сродни сонному зелью.

Кощей отбрыкивался от светящихся неоновым голубым светом орхидей. На Змея Горыныча наступали фиалки, их лепестки грозно топорщились, и какого сюрприза от них ждать, я даже не представляла.

Вдали послышался визг невест:

– Оно меня сейчас съест! Отцепись!

Кажется, девушки добрались до росянок и во время бегства случайно их потревожили.

– Интересно, это когда-нибудь закончится? – устало спросил Влад.

– Кыш, мое дерево! – отозвался Кощей, снимая корону и надевая ее на ветку.

– Можно и гнездо вместе свить, – глупо улыбаясь, пропел следом Змей Горыныч, не отпуская свою пальму.

– Марья, вылезай! Я знаю, что ты тут.