Свадьба Берсерка

Харальд будет там не лишним. И его доблесть пригодится светлым богам в последние дни этого мира. Пусть он и сын Ермунгарда — но Один отметил его своей милостью, сделав берсерком. Значит, он еще может войти в ворота Вальгаллы.

Бледная тень грусти по ярлу Харальду, отважнейшему воину из всех, кого она знала, скользнула по ее сознанию. И исчезла.

Рагнхильд закрыла ставню, взяла с полки светильник. Затем стукнула в дверь и попросила стражников зажечь его. Осторожно приняла протянутую через порог вытянутую ладью светильника, поставила на такое же вытянутое блюдце, стоявшее на полке.

Тело ныло после объятий Убби. Но, по крайней мере, вчера он ее не порол — что и не удивительно, все-таки вчера была свадьба.

Рагнхильд вздохнула и пошла к сундуку с одеждой. Сегодня она должна быть красивой — чтобы Убби видел, как она ему рада. Чтобы все получилось так, как ей нужно.

Рука Белой Лани, уже схватившая подходящее платье, вдруг разжалась. А что, если…

Она мрачно улыбнулась. Пусть однорукий порадуется напоследок ее красоте. Тем яростней будет защищать ее, если это все же понадобится…

Когда Убби вошел в ее опочивальню, Рагнхильд встретила его, стоя у кровати.

— Плащ? — с удивлением проворчал Убби, разглядывая ее. — Ты что, собралась выйти во двор, Рагнхильд? Забыла, что тебе запрещено даже порог переступать? Про вчерашнее не вспоминай, вчера была свадьба…

— Я не забыла, Убби, — выдохнула Рагнхильд.

И разжала руки, сжимавшие на груди полы легкого летнего плаща. Темно-серый шелк скользнул на пол сразу, открывая тело.

Обнаженное. Белоснежное, отливавшее снегами — с розовыми звездами сосков, с белой порослью под животом. Отблески единственного светильника засияли на налитых грудях, стройных бедрах.

Убби замер. Потом заметил дрогнувшим голосом:

— Да ты никак мне рада, Ольвдансдоттир?

— Я тут подумала, — напевно объявила Рагнхильд, — и решила для себя кое-что. Что было, то было, Убби. А теперь мы должны прожить долгую и счастливую жизнь. Вместе, вдвоем. Я видела, как ты танцевал вчера, на нашей свадьбе. Жених не просит поднять копья повыше — если только не хочет понравиться невесте. Ты со мной не потому, что хочешь от меня сына. А потому, что я тебе нравлюсь.

Убби сглотнул, пробормотал хрипло:

— Так-то оно лучше. Встречай меня так хотя бы иногда — и тебе многое простится, Рагнхильд. Кроме измены, конечно. И взглядов в сторону ярла Харальда.

— Разве я не сказала — что было, то было? — Укорила его Рагнхильд все тем же напевным тоном.

И шагнула к нему, переступив через лежавший на полу плащ. Объявила, глядя мужу в глаза:

— Я твоя жена. Я сама выбрала тебя для своей постели…

Самое странное — то, что произошло потом, Рагнхильд даже понравилось. Хотя Убби был такой же, как всегда — жадный и торопливый…

После того, как все кончилось, и он со сдавленным стоном дернулся в последний раз, толкнувшись ей между ног так, что кровать ответила долгим скрипом — по телу Рагнхильд побежало тепло. И щекочущее ощущение плеснуло по животу, породив даже сожаление, что все кончилось.

Поэтому она почти не покривила душой, когда, дав Убби отдышаться, прошептала:

— Хочу тебя снова…

И уже опытной рукой поймала его мужское копье. Пальцы заскользили по коже, пока еще мягкой, сморщенной, мокрой от влаги ее тела — и его семени.

— Вот теперь я вижу жену, которая ждала меня из похода, — хрипло заметил Убби.

Затем потянулся к ней здоровой рукой. Сдавил одну из ее грудей, сильно, до боли — но ослабил хватку, когда Рагнхильд едва слышно застонала.

— Нет, продолжай, — шепотом велела она.

А затем, после всего, когда он скатился с нее, обессиленный и уже засыпающий, попросила:

— Прикажи, чтобы нам принесли эля, Убби. Прошу тебя. В горле пересохло. Я распорядилась бы сама, но меня не послушают, ты же знаешь…

— Сейчас, — сонно пробормотал Убби.

И встал. Дошел голый до двери, приоткрыл створку, бросил в проем несколько слов. Сказал, вернувшись:

— Сейчас принесут. У меня и самого в глотке сухо.

Он улегся рядом с ней, обнял, пробормотал на ухо:

— Ты не пожалеешь, что выбрала меня, Рагнхильд. Обещаю. Скоро будет готов наш дом. Мы сегодня с парнями уже сложили основание из камней. Завтра, пока раствор будет схватываться, начнем разбирать одну из овчарен. Соберем сруб на новом месте, настелем крышу… в новом доме тебе не придется работать, вот увидишь. У тебя будут рабыни, красивые платья. Ты еще будешь счастлива со мной.

Дом, переделанный из овчарни, подумала Рагнхильд.

Она будет жить среди стен, в которых когда-то блеяли овцы ее отца.

И все удовольствие, которое Рагнхильд только что испытала, вмиг забылось. Она лежала, слушая вполуха то, что ей рассказывал Убби, суля радостную и легкую жизнь с ним. А сама думала о том, что должно было произойти сегодня. Прикидывала, как это случится…

Потом в дверь стукнули, и Убби снова встал. Принял у порога баклагу с элем, вернулся.

Пока он ходил, Рагнхильд села. И сунула руку в щель между кроватью и бревенчатой стеной.