Свадьба и лишний покойник в могиле

– Давайте, Евгений Фомич, в подробностях рассказывайте, про тот вечер. Начиная, как вы из усадьбы выехали. Иван Лукич, я закурю?

– Конечно. Я и сам бы не против…

Двое полицейских уселись за стол, принявшись священнодействовать. Перфильев достал портсигар, чуть смял гильзу папиросы, зажег и затянулся, пустив сизый дым к серому потолку. Стабров привычно вытащил «Манилу», отрезал кончик и зажег длинной спичкой.

– Говорите, Евгений Фомич…

– Да всё просто было…

***

Отличный вечер, было нежарко и Матыцин собрался прокатится. И, быть может, порыбачить.

– Даша, со мной не желаешь проехаться?

– Сегодня ты один. Чувствую себя не очень, извини, – и девушка поцеловала его в щеку.

На дома галерее стоял Стабров, любуясь вечерним днём. Дарья Дмитриевна приветливо ему помахала рукой. Подошла Анна Аркадьевна и увела мужа вглубь дома. Евгений улыбнулся, и покатил на своём трицикле. Дорога была пуста, ведь от усадьбы до деревни было почти три версты. До реки вёрст семь.

На приглянувшейся поляне сидели двое отдыхающих. Рядом щипала траву лошадь, так и впряженная в телегу. Одного из этих людей Матыцин сразу узнал. Вадим Мачулин в полосатом трико принимал солнечные ванны и посматривал на свои удочки, стоявшие у воды. Привстал, и угостил лошадку коркой хлеба. С ним сидел рядом неизвестный, видно, его работник. Его исподнее нельзя было назвать белым, скорее цвет ткани был ближе к темно-серому. Рядом стояли бутылка вина и водки с стальными стаканами.

Евгений пребывал в хорошем и даже радушном настроении, и решил подойти, и быть может, помириться. Остановился- и призадумался. Может и не стоит? Ничего бесчестного в дуэли не было, успокоил он себя и всё же приблизился.

– Здравствуйте, Вадим Григорьевич. Хотел бы примириться. Надеюсь, что зла на меня не держите.

– Нет, Евгений Фомич. Как люди из общества, мы свою ссору на дуэли разрешили, я полагаю?

– Без сомнения.

– Тогда нам стоит пожать руки!

И вот, возле импровизированной скатерти новые приятели продолжили беседу вином, а к несчастью, ещё и водкой. Рабочий, Трифон Большаков, уже спал, спрятав ладони между коленей и не обращал внимания на комаров.

Вадим спокойно опрокинул в рот очередную стопку водки и мечтательно потянулся.

– Ну, пойду ополоснусь.

– Не стоит, во хмелю-то, – придержал за руку купца студент, – ключи со дна бьют. Враз судорога, да утонешь.

Тот лишь кивнул головой. Опять присели, и выпили ещё по одной. Матыцин остался лежать на траве, а господин Мачулин шатающейся походкой вошёл в реку и с наслаждением поплыл.

***

– Вот так и было. А я только голову поднять мог. Дайте попить? – почти жалобно попросил несчастный Матыцин.

– Вот, возьмите, – подал глиняную кружку, но всё так же попыхивая сигарой ответил флотский офицер, – Иван Лукич, не досматривали нашего подозреваемого?

– Вы о чём?

– Следы драки, побоев. Ну, синяки, ссадины. Если всё же утопил Евгений Фомич нашего купца, так возможно, что и есть.

– Да не виноват я! – закричал несчастный.

– А для суда важно будет, особенно. если не виноват.

Пыхтя и жалуясь, Матыцин разделся. Стабров посмотрел, не забыв особо проверить кисти рук, предплечья, да и лицо. Но даже следов порезов при бритье не было.

– Перфильев, отметьте обязательно, что следов драки нет. Видимых повреждений не имеется, – напомнил Сергей Петрович, – ну чего? Обедать уж пора. Поехал.

– А я как же? – напомнил о себе Матыцин, – и я есть хочу.

– Не надо пить с малознакомыми личностями. А так, вам паек теперь от казны положен. Верно, Иван Лукич?

– Так и есть, на двадцать копеечек в день, – широко улыбнулся околоточный.

Неудавшийся обед и сердобольные барышни

Надо было ехать домой. «Всё равно иерей в церкви отдыхать станет, а там и сон. Часам к пяти пополудни надо в храм Успения Богородицы попасть»– решил про себя Стабров.

И он успел во время, все только рассаживались к трапезе в усадьбе Стабровых.

– Молодец, вовремя! – чуть улыбнулся Пётр Андреевич, – вот, что значит флотский порядок!

– Сегодня щи прямо знатные, – похвалилась Лукерья Степановна, – и солонина, и грибы. Просто чудо какое-то.

– А где же Евгений? – обеспокоилась Даша.

– В тюрьме.

В столовой все затихли, только Сергей Петрович работал ложкой. Они смотрели на него, ожидая ещё и других слов.

– Да как же! – не выдержала маменька, Лукерья Степановна.

– Подозревается в убийстве Вадима Григорьевича Мачулина. А я ведь говорил, дома сиди! – и полицейский чин строго посмотрел на Попову, – в околотке, в Деевке сидит.

– Я съезжу. отвезу поесть. А то наголодается… – тихо проговорила девушка.

– И я помогу, – добавила Юйлань, строго взглянув на мужа.

За столом остались лишь сын с отцом. Тяжкая тишина повисла за трапезным столом. Пётр Андреевич не проронил ни слова. Сергей Петрович продолжал есть. Затем потянулся за вторым, скрывавшемся в глиняном горшочке.

– Тебе положить? – с самым невинным выражением он спросил родителя.

– Сергей… Ну мог же ты повлиять! Ты же большой начальник! В Москве на хорошем счету!

– Поговорил. Только что бы в губернскую тюрьму не отвезли. Это сделано. В околотке юноша, от хмеля в себя приходит.