Свадьбу делать будем?

– Взвесьте все за и против, хорошенько обдумайте, у вас есть несколько дней. А чего думать: вы заручаетесь обратимостью на ближайшее десятилетие, можете спокойненько двигаться навстречу судьбе и свадьбе. Крылья надежно фиксируются специальным лейкопластырем к лопаткам. В крайнем случае пластырь можно поменять, контролируя излишнюю подвижность и активность крыла. Очень важное уточнение: никто из гостей точно ничего не заметит сквозь свадебное платье, тем более если будет фата. Ваш избранник ни о чем не догадается. Очень скоро он ко всему привыкнет. А со временем, но это уж забегаю вперед, он вообще перестанет замечать какие-то там крыловидные подробности. Просто не будет видеть, что там у вас за спиной. А вот фату я бы посоветовала покупать после процедуры. К тому же вы всегда можете накинуть на плечи пелеринку, меховое болеро. Ах, болеро-болеро, не правда ли, вот самая подходящая мелодия для объединения двух личностей, двух судеб в одну? Думайте, девушка, у вас еще есть время. На всякий случай давайте условимся: созваниваемся в четверг, в первой половине дня.

У этой женщины были сладкие, навязчивые духи. Цитрус и сирень еще долго преследовали Варю, возвращали ее мысли к обратимости, к пластырю, фиксирующему на лопатке крыловидную часть имплантата. Сирень, цитрус, мед, солнечная паутинка. Кошка, бегущая по улице с крылом в зубах. Варя уже предчувствовала оледененную анестетиком щекотку неглубокого надреза. И спокойствие притаившегося за спиной аварийного крыла уже казалось ей необходимым. Неминуемым.

4

Над морем дрожало пронзительное и прохладное небо. Неохватно-голубое, рвущееся в грудь бескрайним изумлением. А море под ним умиротворенно струилось к берегу мелкими грядами синих и сизых волн. Дедушка Савелий, как всегда, до конца не верил в это бескрайнее прохладное пространство. Почти полностью растворившись в мгновениях берега и волн, он с удовольствием щурился по сторонам и украдкой наблюдал редкие прогуливающиеся у моря парочки. С деревянной лесенки выкатилась девочка в синей юбке, обшитой по подолу чем-то сверкающим. За ней по песку звучно прошаркал квадратный парень в кожаной крутке. Потом на широкой полосе безлюдного пляжа возникла блондинка в синих сапогах, на каждом шагу старавшаяся обуздать рвущийся в солому волос ветер. Дедушка Савелий отвлекся на шамкающую и шуршащую музыку их шагов по песку, следил за бегом девочки, приглядывал за тем, как она приседает за камешками, ракушками, выброшенной на берег медузой. Дедушка Савелий засмотрелся на далекую, ускользающую за горизонт баржу и не заметил, как перед его глазами на берегу по неведомому мановению развернулась сцена.

На фоне моря и песка незаметно возникли два фотографа, торопливо вытащили оборудование из сумок и большущего чемодана. Быстро установили на песке черные массивные треноги, и уже щедро выпускали в воздух снопы бархатного фиалкового дыма. Дым расползался по сторонам, клубился шифоновым шлейфом, выстилая небо и заслоняя неуловимой фиалковой лентой обнявшихся молодоженов. Платье-мечта с пышной балетной юбкой, платье об идеальной любви заполнило своей белизной все бескрайнее пространство. Невесомая парча лепестками вспрыгивала на ветру, когда невеста, позируя фотографам, исполняла на фоне берега и неба лебединый танец свадебных объятий. На каждой фигуре она делала осознанную остановку, создавая статую, подчеркивая непостижимое изобилие этого дня. И все же, позируя для семейного альбома, создавая письмо в будущее, невеста немного увлекалась, упоительно пританцовывая от легкости, утопая в своем долгожданном белом торжестве. Тоненькая фата трепетала и поблескивала на ветру. Фотограф запустил вторую шашку. По берегу поплыл бархатный синий дым, укутывая жениха и невесту, будто статуэтки свадебного торта, в струи клубящихся завитков и орнаментов.