Свадьбу делать будем?

– Мои родители узнали о нас и устроили скандал. Они поставили условие, чтобы я рассталась с тобой.

– Какой бред! Ты же уже взрослая!

– Я им пообещала.

– Как ты могла, Мака? Нам нужно увидеться!

– Я не могу!

Отношения Маки с родителями были странными. С одной стороны, она очень уважала отца и побаивалась мать. С другой – все ее поступки говорили о том, что она все делала им наперекор. К двадцати пяти годам за ее спиной было уже немало скандалов, побегов, любовников, выяснений отношений, аборты и брошенный универ, попытка жить в Москве и возвращение домой. Мака искала себя и никак не могла найти. Но она была слишком гордой, чтобы это признать. Родители же, вероятно, мечтали уже поскорее пристроить ее замуж и, конечно же, не за провинциального журналиста, а за успешного столичного денди. Вариант с Гарри не вписывался в эту схему лишь потому, что сама Мака настояла на том, что хочет за него замуж. Говоря «хочу замуж», каждая девушка мечтает лишь законно уйти из-под опеки родителей. Однако обязательно иметь в тылу отца, готового в любую минуту кинуться ей на помощь.

Что родителей Маки могло испугать во мне? Вероятно, нелепые слухи о моих любовных похождениях, которые распускали недоброжелатели, тот же Гарри был в их числе.

Я решил сам объясниться с родителями Маки, но они не пожелали со мной разговаривать. Пришлось прибегнуть к помощи моих родителей. Разговор представителей старших поколений закончился благоприятно, нам было разрешено встречаться, а мне даже – оставаться ночевать у Маки дома, в гостиной, если мы засиживались или загуливались в городе слишком поздно – мы жили в разных концах города. Условность ночевки в разных комнатах была очевидна, но так было спокойнее для родителей Маки. В эти чудесные ночи Мака приходила ко мне, как только родители укладывались спать. Это напоминало старинные любовные романы, не хватало только подсвечника с дюжиной свечей. И мы занимались любовью на уютном кожаном диване или на полу, покрытом бухарским ковром. Мне ужасно не хотелось отпускать ее от себя, но после любви и ласк Мака всегда уходила к себе, и встречались мы только утром за завтраком.

Родители также условились, что, если через несколько месяцев мы не поругаемся и не разлюбим друг друга, они начнут готовиться к свадьбе. Так я неожиданно занял место отвергнутого Гариба в должности жениха.

Но для того, чтобы жениться на Маке, мне нужно было развестись с бывшей женой. А она от меня будто специально скрывалась. Застать ее в родительском доме или на работе было невозможно, а уж договориться пойти вместе с загс – тем более. Я раскинул сети и наконец выяснил, у кого она пряталась. Однажды утром я приехал туда на такси и повез ее оформлять развод. Она была пьяна и пыталась заигрывать со мной.

Мое детство прошло рядом с Ясной Поляной. Сюда, в заповедные места, мы ездили с родителями гулять и собирать сочные желтые баранчики на склонах оврагов весной, купаться и ловить рыбу в Воронке или собирать грибы в лесу летом, толкаться среди наряженных артистов и толпы зевак на Калиновом лугу осенью, кататься на лыжах с Лысой горы зимой. Сюда, в яснополянский дом отдыха, я иногда приезжал с родителями по путевкам выходного дня, и мы грелись в домотдыховском ДК после лыжных прогулок, играли с отцом на бильярде, пили душистый чай с травами. Здесь же, в доме отдыха, в зимние школьные каникулы устраивали для пионеров детский лагерь. В местном высоком и просторном двухярусном ДК, располагавшемся между двумя спальными корпусами, была столовая и кинозал. Здесь проводились сеансы гипноза и встречи с известными кинорежиссерами, здесь я без особого энтузиазма играл в художественной самодеятельности и безуспешно влюблялся в старших девочек с редкими тогда именами Виктория или Маргарита, а может быть, даже и не в девочек, а только в их имена.