Свадьбы не будет, светлый!

Я чувствовала себя проигравшей и в глубине души отчаянно хотела взять реванш.

Неужели Проклятый услышал мои желания и исполнил их с присущей ему иронией?..

Кажется, после моего вопроса дыхание Лайтвуда немного сбилось, но я не могла бы утверждать это наверняка.

Он слегка натянул поводья, вынуждая лошадь повернуть вправо, откуда тянуло свежим речным запахом.

Лошадь шла спокойным мерным шагом, и ее магическую природу выдавала только искрящаяся под черной жесткой шкурой магия, которую я чувствовала всем существом.

– Медея, я должен вам признаться, – тихим голосом проговорил он мне в ухо.

– В том, что вы меня не любите?

– Нет, в этом не буду. Должен признаться в том, что вы моя единственная невеста, а потому я понятия не имею, как ответить на ваш вопрос, – он перевел дыхание и невозмутимо продолжил: – Увы, я светлый, а потому в семейной жизни вас не ждет никаких сюрпризов. Она будет счастливой, долгой и спокойной. Ни тайных невест, ни внезапных предательств, ни внебрачных детей, ни семейных проклятий.

У меня аж зубы свело со скуки.

– Вам понравится, – утешил Лайтвуд.

– Ваши родные меня невзлюбят, – пригрозила я.

Уж я-то приложу для этого все усилия.

– Да, Лили сегодня впервые повысила на меня голос, – согласился Лайтвуд. – И это прекрасно. Мы приехали.

Что?!

За разговором с этим ненормальным светлым я не заметила, что мы уже прибыли к берегу реки. Вокруг шумели деревья, а лошадь под нами аж пританцовывала от желания скорее нырнуть в воду.

Лайтвуд, сидящий за моей спиной, спрыгнул вниз. Я взялась за гриву лошади, перекинула ногу через ее спину и соскользнула прямо в руки Лайтвуда.

Он что, решил, будто я сама не справлюсь?!

– Вашей первой жене вы то же самое обещали? – мстительно спросила я, потому что сердце у меня подпрыгнуло, несмотря ни на что.

Это что, какая-то порча? Почему мое тело как будто сходит с ума, когда Лайтвуд рядом и когда он до меня дотрагивается? Может, приворот? Но он же светлый!

Лайтвуд замер. Взгляд, секунду назад язвительный, сейчас стал застывшим.

– Что же вы молчите, лорд Лайтвуд? – выпалила я и тут же поняла, что попала в цель.

Как мне раньше в голову не пришло?

Все-таки манипуляции – не моя сильная сторона.

Ведь понятно, что Лайтвуд не захочет иметь дел с той, кто постоянно бередит старые раны.

В АТаС нам рассказывали, что светлые женятся по любви. О том, что это такое, я могла только догадываться, но кажется, это значило, что жена была Лайтвуду дорога. И совершенно не из-за богатого приданого.

Для меня пытаться такое представить было все равно что думать, к примеру, о том, что такое быть червем. Совершенно непонятно и интересно только в качестве объекта для исследований.

– Да, – вдруг сказал Лайтвуд.

– Что? – я нахмурилась, с трудом выныривая из размышлений о, стыдно сказать, любви.

– Да, я обещал ей счастливую и долгую жизнь. Смею надеяться, что у меня не получилось подарить ей только второе.

Я вздрогнула и усилием воли заставила себя не отводить глаза. Внутри клубилось слишком много чувств, которым я не смогла бы дать название. Это ведь не могло быть… сочувствие?

Точно не могло, я ведь темная. Сочувствие мне недоступно, как и любовь или счастье.

И я ничуточки об этом не жалела. Вместо этого у меня были злорадство, страсть и полное отсутствие совести. А это – намного лучше.

– Нам нужно к реке, – уронила я.

Я сбросила сапоги, закатала штанины. Тяжелый взгляд Лайтвуда ощущался буквально кожей. Злится? Неужели?

Обернувшись, я встретилась с ним взглядом и отвернулась.

Темному бы такой тяжелый взгляд подошел лучше.

Может, он наконец-то отменит помолвку? Он ведь не может не понимать, какую глупость делает?

Вода была приятно прохладной. Я закрыла глаза, вдыхая свежий речной запах, а потому вздрогнула от неожиданности, когда лошадь прошествовала мимо меня, обдав фонтаном брызг.

– Догоняйте! – обернувшись, крикнул Лайтвуд, который тащил ее вперед.

Вот же… светлый.

Оказавшись в реке, вороная острозубая лошадь, грозная дочь келпи, неожиданно стала веселее и сговорчивее. Разрешила мне погладить себя по носу и съела с руки немного сахара. Закрыв глаза, я могла почувствовать магию, которая из нее била буквально ключом – достаточно приличный резерв для смеска.

И все равно она меня к себе не подпускала, никак.

В конце концов Лайтвуд решился отпустить уздцы и дать лошади понырять, поноситься по мелководью, поваляться в прибрежном иле.

Я попыталась подойти ближе и забраться ей на спину, но лошадь тут же скинула меня в воду и довольно заржала, встав на дыбы.

На ее месте я бы поступила так же.

Стоп.

И как я раньше не догадалась?..

Лошадь ведь темная, как я.

Ну и что, что привел ее Лайтвуд?

Она – темная, а значит, выстраивать с ней связь нужно как с темной.

Играть, нападать, неволить, обманывать, давать заботу, исключительно чтобы привязать к себе. А я-то пыталась уговаривать… Совсем разума лишилась, вся голова занята помолвкой! Чтоб ей к Проклятому провалиться.

– Дайте-ка мне уздечку, – скомандовала я Лайтвуду.

Какое-то время мы с лошадью играли: она пыталась меня утопить и искусать до крови, я – влезть ей на спину.