Свадебные колокола

Веня не удивился. Он с грустью и сожалением окинул взглядом соседа и усмехнулся, думая, что это видение сейчас пройдёт, как проходят все сны, которые наутро и вспомнить невозможно; помнишь только, что кто-то дрался, кто-то целовался, а кто дрался и с кем целовался — непонятно.

Но парень не собирался исчезать. Он кивнул Вене и сказал:

— Здорово.

— Здорово, коли не шутишь, — ответил Веня.

— Говоришь, танцуют?

— Ясное дело, вовсю наяривают. Мальчишки вчера наглаживали выходные костюмы. А брючата на ночь засунули под матрацы. Стрелки, как бритвы, получились — осторожно, обрежешься. Испытанный армейский метод.

— Кому это надо?

— Как кому? — удивился Веня. — У нас знаешь сколько девчат? Филин пошёл на танцы с новым аккордеоном. Сколько шику, куда там. Это ему сестра из Киева прислала. Он, подлец, три недели учил «Липси». Смешной, даже ноты купил. По заказу выслали из столицы. Пыль в глаза пускает Ане-радистке. Три месяца ждал эти ноты, только всё равно не секёт он нотную грамоту.

— «Липси» всё танцуете? — Парень улыбнулся и положил ногу на ногу.

— И «Липси» тоже.

— А с деньгами как?

— Сотни две с гаком получается в месяц. Жаловаться не на что, — ответил Веня.

— Мура всё это, — сказал парень. — Глупость на тысячу процентов. Милая скука и таёжная грязь. Вонючие портянки, которые не просыхают за ночь, и сапоги, в которые нужно подкладывать газеты. Беременные тараканы и отъевшиеся клопы. Ванная в бочке и костлявая полка. Мура всё это!

Ну и балда же ты, друг, подумал Веня, балда всесоюзного значения. Сколько я уже таких видел? С виду матадор, а по уму извозчик.

Но вслух Веня ничего не сказал.

— Верно, ждёшь не дождёшься отпуска? — спросил парень.

— Точно.

— И когда?

— По графику под Новый год. Новый год я в колонне встречу, а потом… Отпуск — это роскошная вещь. Отпуск что-то вроде чуда. У тебя в кармане куча денег и в зубах билет на самолёт до Таллина. Разве это не чудо? Папа Чингис пригласил меня к себе в Таллин. Там мы Новый год встретим второй раз.

Пошёл дождь. Он забарабанил по крыше и лихо отплясывал «Липси» в пучке света перед машиной. Веня включил «дворники» и повернулся к соседу.

— Душ примем? — спросил он.

— Ты псих? Или психом притворяешься? — ответил парень.

Веня ничего не сказал ему. Что скажешь такому балде? Он улыбнулся и остановил машину. Потом ещё раз посмотрел на приятного юношу и выпрыгнул под дождь.

Фары машины освещали большую лужу, в которой плакала луна. Веня подбежал к ней и, зачерпнув ладонями холодную дождевую воду вместе с луной, плеснул себе в лицо.

Когда он вернулся, в кабине никого не было.

Чепуха какая-то померещилась, решил Веня.

СЁМКА — НЕ ЛАПЕРУЗ

Скоро его «ЗИЛ» съехал в балку и чуть не столкнулся с гружёной машиной, одиноко стоящей под дождём. Грузовик был старый, потрёпанный, испытавший на своей шее гостеприимство таёжных дорог и набитый до отказа тяжёлыми ящиками с электродами.

Веня посигналил несколько раз и начал медленно объезжать машину.

И тогда перед его «ЗИЛом», словно из-под земли — так и задавить недолго, появился худенький парень, размахивая руками.

— Стой! Стой! — кричал он. — Да стой же, кому говорят!

Парень подбежал к Вениной машине, изо всех сил рванул дверцу кабины и с возмущением заорал:

— Ты что же, и помочь человеку не хочешь? Что у тебя, у чёрта, глаз нет? Не видишь — засел. Так нет же, — и парень сделал какой-то странный жест рукой, в котором умещалось свободно не два, а четыре смысла, — едрёна кошёлка!

Веня разозлился и захлопнул дверь. Будет тут каждый ересь нести, а он что же, уши должен развесить?

Но парень оказался упрямым, не из робкого десятка, верно, на востоке надолго прописался. Он снова рванул дверцу и схватил Веню за телогрейку.

— Ты ещё разговаривать не хочешь, обезьяна в сметане?

Вене был знаком этот безобидный приём, который всего лишь заключается в том, чтобы задавить противника морально.

— Ты крупный нахал. — Веня старался говорить спокойно, что у него плохо получалось, потому что он никак не мог вспомнить оскорбление посолидней для своего обидчика. — Тебе бы работать привратником в собачьей лечебнице.

Он без особого труда вытолкнул парня из кабины под дождь, нервно захлопнул дверцу и тронул машину. Объезжая старенький, гружённый ящиками грузовик, Веня посмотрел на него сквозь боковое стекло и вздохнул, переводя ручку со скорости в нейтральное положение. Он понял, что парень торчал в этой балке давно.

— Эй, приятель! — закричал Веня в темноту, в которой яростно шумел дождь. — Шагай сюда!

Когда грязный, перепачканный и мокрый Сёмка уселся рядом с Калашниковым на сиденье, Веня рассмотрел его.

Есть на «Мосфильме» механик съёмочной аппаратуры Коля Досталь, который неожиданно для всех стал одним из главных героев фильма «До свидания, мальчики!». Так вот, если его дней десять не кормить, а держать на воде и чёрных сухарях и заставить каждый день делать утреннюю зарядку, а потом надеть на него поношенную лётную кожанку, которую по дешёвке можно купить на толкучке в Красноярске, и здоровенную кепку, завалявшуюся в реквизите «Мосфильма», тогда перед вами и появится Сёмка.