Сваха для дракона (СИ)

Марна была самоучкой, отчаянно сопротивлялась своему дару, отказывалась принимать его помощь, и сила выходила из-под контроля в самый неподходящий момент. Как собака, которую бьет хозяин, теряет самоконтроль и, рано или поздно, вцепится ему в горло. Марна сражалась со своим даром не на жизнь, а на смерть, каждый день, без отдыха. Стоило ли так сопротивляться? Если она направляла силу в нужное русло, все проходило без сучка, без задоринки.

– Вот и ладушки, – с удовлетворением вздохнула Марна, на проверку скользя ладонями по дереву – с Ба’Дияр шутки были плохи. С нее стало бы повесить еще несколько охранок, про запас, в самых неожиданных местах.

Ведьма хмыкнула и сомкнула ладони – из них полился теплый свет, который разгонял темноту уверенно и сильно. Тени, живые и юркие, пытались стреножить нас, опутать и задержать, но от волшебства Марны они разбежались по углам, тряся длинными темными хвостами.

Толкнув бедром дверцу и пригнувшись, Марна скользнула внутрь. Я помедлила, не решаясь последовать ее примеру, и только после того, как из темноты задверья высунулась рука и поманила за собой, я сделала шаг вперед. И обомлела.

При нашем появлении вспыхнули лампы: тяжелые, кованые светильники, в которых пульсировал живой огонь. Свет лился с высокого потолка, безжалостно-яркий, сбивающий с толку. Но куда сильнее меня поразил интерьер зала, в который привела нас Марна. Десятки стеллажей опоясывали зал от пола до потолка. Они толпились, прижимаясь к стенам и подпирая друг друга деревянными плечами, словно нетерпеливые зеваки в очереди за долгожданными зрелищами и хлебом. И каждая полка, буквально каждая – оказалась заставлена бесчисленным количеством флаконов. Вытянутые, каплевидные, широкие и узкие, – их было так много, что разбегались глаза. Я скользила взглядом по полкам, чувствуя, как искры надежды в груди, еще минуту назад полыхавшие ярко и горячо, медленно начинают угасать. Прикусив губу, я пробормотала:

– Что это такое?!

Марна прошлась по залу, пристально разглядывая флаконы, как будто их хрустальные грани могли дать ответы. За стеклом плескалась субстанция – разноцветная жидкость, алая как кровь, сизая как туман, блестящая как расплавленное золото. Целый калейдоскоп цветов, и я не смогла найти ни одного одинакового флакона. Словно Ба’Дияр коллекционировала яркие волшебные зелья, красивые настолько, что захватывало дух.

– «Дары», – сквозь зубы процедила Марна, – то, что она украла у других и присвоила.

– Как же тут найти огонь Лоркана? – я запрокинула голову – стеллажи уходили вверх, самые высокие полки терялись из виду. Времени было в обрез – кто знает, когда Ба’Дияр захочет посетить своих пленников. Она могла взять паузу, испытывая наши нервы на прочность, но что-то мне подсказывало, что медлить она не будет. Лоркан балансировал на грани жизни и смерти, еще немного – и замуж выходить будет не за кого.

Марна затравленно осмотрелась – чувствовалось, что ей не по себе. Буквально завела меня в ловушку, не имея четкого плана, а теперь мучилась чувством вины. Но я на нее не злилась. Наметки плана лучше, чем его полное отсутствие.

– Когда я была здесь в последний раз, все выглядело иначе, – пробормотала ведьма под нос, пряча глаза. Наша идея обвести княгиню вокруг пальца и спасти Лоркана, в одно мгновение стала по-детски самонадеянной. Как же разглядеть среди тысяч флаконов тот, что нам нужен?

Я прошла вдоль ближайшего стеллажа. Сколько же народу обокрала Ба’Дияр, чтобы собрать такое богатство? Какие «дары» она отбирала у своих жертв? Удачу, красивую походку, умение играть на арфе или валторне? Все, что отличало каждого ее подданного от других было похищено и аккуратно помещено во флакон. Пользовалась ли она “дарами”, которые так скрупулезно собирала или ей было достаточно и того, что они перешли от законных хозяев к ней?

– Приклеивай Ба’Дияр ярлыки на свои склянки, цены бы ей не было, – недовольно пробурчали за спиной, но я даже не обернулась. Марна, как и я, тревожно вглядывалась в каждый флакон, надеясь на озарение свыше.

Деревянная плоть шкафа, у которого я остановилась, чтобы переждать приступ тупого отчаяния, была изрезана символами. Кто-то сильно постарался, заключая руны в единый узор, что покрывал каждый сантиметр стеллажа. Вонзал в дерево нож снова и снова, выцарапывая символы, которые явно несли в себе какой-то смысл, мне неведомый. Но что-то не давало мне покоя, и я внимательнее оглядела полку за полкой, в поисках предмета, который привлек мое внимание. Он обнаружился на самом верху: алые блики от субстанции, заключенной во флакон, окрашивали хрустальных соседей в тревожно-красный цвет.

Не раздумывая, я схватилась за лестницу, прикрепленную к стеллажу, но Марна, подскочив, без тени стеснения оттолкнула меня плечом:

– И думать не смей! Видишь символы – чары наложены крепкие, магия Ба’Дияр испепелит тебя раньше, чем ты ойкнешь. Шкаф сделан из терновника, а он признает только Ба’Дияр.

«И тебя» – хотелось добавить, но я промолчала. Я и так носила с собой слишком много секретов, чужие мне были ни к чему.