Сваха для дракона (СИ)

– Дай попытаю счастья, – ведьма решительно отодвинула меня в сторону, закрывая глаза. Она переплела пальцы, выставляя ладони перед собой: воздух завибрировал, нагрелся, обдавая лицо жаром. Сандалии Марны, старые и потрепанные, оторвались от мраморного пола. Она поднималась вверх, не открывая глаз, но я понимала, что Марна в воздухе себя чувствует максимально неуверенно. Она пользовала силой, с которой пыталась воевать, и та пока вела себя смирно. Но кто мог дать гарантию, что так и продолжится?

Когда ее лицо оказалось вровень с полкой, Марна распахнула глаза. Хрустальный флакон с алой жидкостью был совсем рядом, только руку протяни, но Марна пошла иным путем. Подняв руку, пошевелила пальцами. Остроконечная затычка флакона тихонько брякнула, пошевелившись. Ведьма улыбнулась, почувствовав вкус победы.

– Сюда, мой хороший, – приговаривала Марна, вкладывая в каждое слово силу. Магия струилась сквозь ее пальцы к склянке, приподнимая ту над полкой. Флакон дрожал, как будто в руках больного лихорадкой, и мне на мгновение стало страшно. Прервись Марна сейчас, флакон рухнет на пол и разобьется. С такой высотой было весьма наивно надеяться, что хрупкое стекло не разлетится в порошок, едва коснувшись каменных плит.

Я прикусила губу и затаила дыхание, чтобы не отвлекать Марну – та была сконцентрирована на волшебстве, которое безошибочно вычленило нужный флакон среди шеренги ему подобных. Я нервничала, потому как уловила за маленькой дверкой смутные голоса. Ба’Дияр возвращалась в спальню, раздавая на пороге указания слугам. Ничего не зная о ее привычках, я была, почему-то, уверена, что княгиня захочет оглядеть свою драгоценную коллекцию перед сном.

– Готово! – Марна держала в руках вытянутый пузырек, смахивающий на крупную каплю. Верхняя часть его – тонкая крышечка, которая закрывала узкое горло флакона, – была острее клинка. Стекло не касалось пальцев ведьмы – пузырёк дрожал над ладонью, окутанный плотным облаком магии. Внутри плескалась субстанция, слишком плотная, чтобы быть жидкостью, но в то же время полупрозрачная и невесомая. Мерцающая, переливающаяся насыщенным рубиновым цветом. Ошибки быть не могло, огонь Лоркана был прямо передо мной.

– Полдела сделано! – Марна опустилась на пол, с легким шорохом сандалии заскользили по каменным плитам. Прежде чем двинуться дальше, к соседнему шкафу, она сунула мне в ладонь флакон. Я машинально сжала пальцы, ощущая, как в стекле медленно и горячо пульсирует огонь. Он обжигал кожу, но я только сильнее стиснула ладонь: пускай вспухнут волдыри, пускай будет больно, я не отпущу. Просто не имею на это права. На пробу провела пальцем по острой грани крышки – на нежной коже тут же выступила алая полоса, капли полетели вниз, оставляя на грязно-белом платье пятна. Шелк неохотно впитывал кровь.

Голос Ба’Дияр становился громче, уже можно было различить холодный стук каблуков о каменный пол. Я заметалась, бережно прижимая к груди флакон – жидкость в нем колыхалась, нагревая стекло все сильнее. “А он носит его в груди день за днем” – подумала я и тут же отмахнулась от этой мысли.

– Надо уходить! – я обернулась к Марне, но та ловко карабкалась по лестнице уже к другому стеллажу. На мои слова она лишь упрямо замотала головой, быстрее перебирая руками, чтобы добраться до самого верха. А там развернулась, свысока оглядывая владения Ба’Дияр в поисках чего-то еще.

– Без твоего “дара” я не уйду, – нахмурилась ведьма, упрямо поджимая губы. Когда на нее находило такое настроение, переубедить ее было невозможно. Она не собиралась сдаваться, как бы слезно я не умоляла ее уйти. Застань нас Ба’Дияр на месте преступления, она не станет с нами кокетничать. Две горки праха на каменном полу – вот наша судьба, если тотчас же не убежим.

– Забудь! – взвыла я, обращая к ней умоляющий взгляд. – Плевать, жизнь дороже!

Голос за дверью приближался, заскрипели деревянные панели, когда Ба’Дияр провела по ним рукой, чтобы отключить охранные амулеты и заклинания. Марна с торжествующим возгласом смела с ближайшей полки флакон. Жидкости в нем было три капли на самом дне, и переливалась она розово-жемчужным светом. На фоне яркого огня Лоркана мой “дар” выглядел неказисто, да и плевать. Ведьма спрыгнула на пол, протягивая мне маленькую склянку:

– Пей! Сейчас!

Словно в тумане, я выдернула из пальцев Марны флакон, срывая крышку. Жидкость на вкус напоминала свежее молоко, только-только принесенное на кухню, где его разольют по кувшинам и подадут к завтраку. Меня накрыло горькими воспоминаниями, но это быстро прошло: невидимая дыра в груди заживала. Рваные края смыкались, делая меня, наконец, вновь цельной, наполненной. Дышать стало гораздо легче: я остро чувствовала, как расправляются легкие, когда делала вдох полной грудью. Сколько раз я проклинала свой дар, но стоило ему исчезнуть… Я ощутила огромное, всепоглощающее одиночество. Дар согревал, придавал сил двигаться дальше, даже когда думалось, что все, конец. Только я настолько привыкла к этому, что давным-давно перестала замечать.