Сваха-ха-ха

На этой самой тахте возлежал человек. Увидев нас, он вскочил, издал радостный возглас и кинулся к графу обниматься. Граф страдальчески поднял глаза к потолку, мужественно претерпевая похлопывания по разным частям своего тела.

– Ну, наконец-то, Рене, наконец-то. У нас тут такой бедлам. Тебя нет, Лион отбыл по важным государственным делам. Я совершенно один. Давай выпьем, дружище.

– Ваше величество, – граф слегка улыбнулся и отступил в сторону, являя, собственно, меня, – разрешите вам представить баронессу ла Гроно, которая любезно согласилась на наши условия.

Король отпустил уже основательно выбитого графа, и обратил свой взор на вашу покорную слугу.

Он, по-птичьи склонив голову на бок, разглядывал меня. Он меня, а я – его. Хорошо так посмотрели. Король Эдвард оказался крепким еще мужчиной лет сорока-сорока пяти. Он был изрядно пьян, слегка небрит и чертовски весел. В его карих глазах прыгали бесенята, скульптурный рот кривила неотразимая улыбка, а когда он заговорил со мной, то голос его завораживал мягкой бархатистостью. «Вот это да! Живой король», – в моей голове вертелась только эта фраза.

– Рад, чрезвычайно рад, малышка! – проговорил он своим чарующим голосом. – Ты, и правда, Оракул?

Я немного растерялась: никогда ранее я не разговаривала с венценосными особами и не знала, что им можно говорить, а чего нет. У нас, в королевстве Воздуха, монарх – это высшая инстанция, это брат светлого бога, а кто же бога обманывает? Поэтому я ответила максимально честно:

– Граф говорит, что – да.

Король заразительно рассмеялся:

– Рене давит на тебя? Он такой в большинстве случаев, хотя может же быть отличным мужиком, когда не включает государственного мужа.

Я покосилась на графа. Он стоял с отрешенным видом, как будто разговор был не о нем.

– Не то, чтобы давит, – протянула я.

Король снова заразительно рассмеялся, я неуверенно поддержала улыбкой.

– Он рассказал тебе о наших затруднениях? – это снова король.

– Э-э-э, – я, правда, не знала, что ответить. Уперлась взглядом в графа – граф рассматривал свои ногти.

– Рене, о чем ты рассказал и не рассказал малышке? – обратился к нему Его величество.

Да, да! Мне тоже это было интересно. Граф неопределенно пожал плечами и ответил:

– Ваше величество, основную миссию я ей рассказал, а что касается наших вопросов… – он выразительно поднял брови, – то, может быть, помощь баронессы и не понадобится.

Король, впервые за время нашего разговора, нахмурился и вперил в ла Клермона гневный взгляд, тот ответил ему честным чистым взором. Я чувствовала, что между ними ведется какой-то безмолвный диалог, но мысли читать меня пока никто не научил.

Наконец, Его величество Эдвард оторвал взгляд от безмятежного графа и тяжело вздохнул:

– Может быть, ты и прав, – сказал он, – дай бог, дай бог. Слушайте, давайте выпьем.

Широкими шагами он пересек комнату, подошел к небольшому столику в углу, уставленному бутылками, и сам, собственными ручками, принялся разливать жидкость из бутылок в хрустальные фужеры.

– Сегодня утром прибыли невесты, – с каким-то затаенным хохотком проговорил он. – Во дворце сразу стало тесно. Двенадцать баб перевернули его с ног на голову. Лион еще вчера уехал, ты не вернулся, я сегодня целый день скрываюсь в своих покоях и пью как мерин. А вот где скрывается Франц, даже мне не ведомо.

– Вы еще не разговаривали с Его высочеством?

– А что толку в разговорах? – неожиданно ожесточенно произнес монарх. – Тут смотреть и щупать нужно.

Я вздрогнула, последние слова короля Эдварда повергли меня в шок. Это что у них тут за отбор такой, интересно? Сразу вспомнились фривольные толки про обычаи варваров-землян, про их, так называемые, бани, где, как говорят, происходили отвратительные оргии.

И еще меня смущала одна мелочь, сущая безделица – я не видела никакого света над головой Его венценосного величества – ни зеленого, ни голубого, ни серо-буро-козявчатого. А я ведь даже напряглась по такому случаю. Ни-че-го! Бросила взгляд на ле Клермона – тоже ничего. Меня аж в пот бросило! Неужели Дар потеряла? Впрочем, говорил пока только король, граф молчал, откуда же свету взяться? Нужно задать пару-тройку вопросов графу и посмотреть.

Но пока разговаривал только король, не перебивать же Его величество?

– Завтра начнется отбор, – меж тем разглагольствовал монарх, попивая из своего бокала. Мы с графом держали свои фужеры на весу, не пригубливая. – А у нас конкурсы не подготовлены, стратегия не выработана. Дьявол его знает, как их проверять? Надеюсь, Лион вернется не с пустыми руками.

– Ваше величество, – вставил граф, – я бы на вашем месте…

– Не думаю, что ты согласился бы быть на моем месте, – перебил король.

– Я советовал вам, что можно сделать в данной ситуации, – упрямо продолжил граф, – и Первый советник не идеал для подражания. Зачем, по-вашему, я привез вот это, – и он мотнул головой в мою сторону.

«Вот это»? Я – «вот это»? И говорит, подлец, искренне, потому что, наконец-то, я увидела над его головой голубовато – белое свечение. Больше даже белое, чем голубоватое. Убежден в своем мнении, мерзавец. На двести процентов убежден.