Свалка

- Но они же ни черта не смыслили... - попытался сказать Клайн.

- Значит, разобрались, - отрезал Уоррен.

Спенсер согласился:

- Да, должно быть, так и произошло. Этот корабль стоит здесь с незапамятных времен - видно по ржавчине. И он был закрыт, герметически запечатан - ведь внутри ржавчины нет. Дыру в шлюзе проделали сравнительно недавно, тогда же и сняли двигатель...

- Но зачем? - не утерпел Клайн. - Зачем им это понадобилось?

- Потому что, - ответил Спенсер, - они забыли, как запустить свой собственный двигатель.

- Но если они забыли устройство своего двигателя, как же они сумели совладать с чужим?

- Тут он вас всех уел, - заявил Дайер. - На такой вопрос вам не ответить.

- Ваша правда, - пожал плечами Уоррен. - А хотелось бы найти ответ тогда бы мы знали, что делать нам самим.

- Как по-вашему, - спросил Спенсер, - давно этот корабль здесь приземлился? Сколько времени требуется, чтобы корпус покрыла ржавчина?

- Трудно сказать, - отозвался Клайн. - Зависит от того, какой они использовали металл. Можно ручаться за одно - корпус любого космического корабля, кто бы его ни строил, делается из самого прочного материала, какой известен строителям.

- Тысяча лет? - высказал предположение Уоррен.

- Не знаю, - ответил Клайн. - Может, тысяча лет. А может, и дольше. Видите эту пыль? Это все, что осталось от органических веществ, которые были на корабле. Если существа, прилетевшие сюда когда-то, умерли на корабле, они до сих пор здесь - в форме пыли.

Уоррен попробовал сосредоточиться и представить себе хронологию событий. Тысячу или несколько тысяч лет назад здесь приземлился космический корабль - и не смог улететь. Затем тысячу или тысячи лет спустя приземлился другой корабль, и экипаж обнаружил, что улететь не может. Но в конце концов нашел путь к спасению, сняв двигатели с первого корабля и заменив ими те, на которых прилетел. Еще позже, через годы или через месяцы, а может, всего через несколько дней здесь оказался разведывательный корабль с Земли - и в свою очередь выяснил, что улететь не в состоянии, поскольку специалисты по двигателям не могут вспомнить, как их запустить...

Круто повернувшись, Уоррен вышел из пустого машинного зала, не дожидаясь других, и решительно зашагал обратно по проложенной в пыли тропе к разбитому шлюзу.

Подле самого шлюза на полу сидел Бриггс. Сидел и неловкими пальцами рисовал в пыли завитушки. Тот самый Бриггс, которого посылали на родной корабль за мотком веревки.

- Бриггс, - резко спросил Уоррен, - что вы здесь делаете?

Бриггс бессмысленно посмотрел на капитана.

- Уходи, - произнес он.

И продолжал рисовать завитушки в пыли.

10

Док Спирс объявил:

- Его мозг чист, как у годовалого ребенка. Правда, он может говорить, и это единственное, что отличает его от годовалого ребенка. Но словарь очень ограничен, и вообще то, что он бормочет, по большей части ничего не значит.

- А можно обучить его чему-то? - поинтересовался Уоррен.

- Не знаю.

- После вас его осматривал Спенсер. Что сказал Спенсер?

- Сорок сороков всякой всячины, - ответил док.

- А по сути, все, что он сказал, сводится к практически полной потере памяти.

- Что же нам делать?

- Не спускать с него глаз. Следить, чтобы он не причинил себе вреда. Спустя какое-то время можно попробовать повторно обучить его чему-нибудь. А может, он сумеет перенять какие-то навыки от нас. Главное - понять, что же такое с ним приключилось. Не могу пока сказать с уверенностью, связана ли потеря памяти с повреждением мозга. Кажется, мозг сохранен, но без серьезного диагностического обследования что-либо утверждать не берусь. А приборов для такого обследования у нас нет.

- Говорите, мозг не поврежден?

- Ни единой отметины. Сам Бриггс не ранен. Никаких следов физического воздействия. Пострадала только память.

- Амнезия?

- Не совсем так. При амнезии больные находятся в угнетенном состоянии. Их преследует мысль, что они чего-то не помнят. В душе у них полное смятение. А Бриггс не ощущает никакого замешательства. По-своему он даже счастлив.

- Вы позаботитесь о нем, док? За ним же и впрямь нужен глаз да глаз...

Док невнятно фыркнул, поднялся и вышел. Уоррен крикнул ему вслед:

- Если увидите по дороге Лопоухого, скажите, чтобы зашел ко мне.

Док поплелся вниз по трапу. А Уоррен остался сидеть, тупо уставясь в голую стену перед собой.

Сначала Мак со всей своей командой забыл, как запускается двигатель. Это был первый сигнал, что все неладно, но неприятности-то начались гораздо раньше. Команда разведчиков растеряла часть своих знаний и умений почти с момента посадки. Как иначе объяснить, что они ухитрились так напортачить, разбираясь на свалке? При нормальных обстоятельствах они обязательно извлекли бы из частей инопланетного двигателя и аккуратно сложенных припасов какую-нибудь информацию. Впрочем, они даже сделали кое-какие наблюдения, только не сумели обобщить их. А при нормальных обстоятельствах сумма наблюдений непременно привела бы к разгадке.

С трапа донесся звук шагов, но поступь была слишком живой для Лопоухого.

Это оказался Спенсер.