Свалка времени. Часть 2. Бродяга

Максим, едва не трясясь от страха, спустился в подземный коридор, повернул штурвал двери в убежище и вошел внутрь. Никто не ударил его по голове, никто не приставил к виску ствол пистолета. Залы и комнаты были пусты.

- Ну, значит, я ошибся, - сказал Максим. – Наверное, мои способности сработали не в ту сторону.

Он ожидал вспышки гнева напарника, но тот промолчал. Наверное, Петро просто устал.

В убежище горел дежурный свет. Максим включил основное освещение и притащил со склада матрас, одеяло и подушку.

- Себе неси сам, - сказал он. – Я не гекатонхейр. Не сторукий монстр.

- Я без сопливых знаю, кто такой гекатонхейр, - буркнул Петро и скрылся за дверью склада. Через минуту он застелил себе постель.

Максим сбросил на пол рюкзак и рухнул на койку, обнимая ружье.

- А ты, Федотов, нас не беспокой. Мы вымотались, как лошади после состязаний. Ясно тебе?

- Да понял я, понял, - донесся голос полковника из генераторной. – Не зверь же. Дрыхните.

Сон не шел, как ни старался Максим уснуть. Предчувствие – обычно тончайшее, едва уловимое, вдруг обострилось и сейчас кричало о чем-то близком. То была не опасность, а, скорее какое-то событие, способное изменить жизнь навсегда. Угроза следовала за ним, вдалеке. Не сейчас, много позже. Но что это могло быть, расшифровать так и не удалось. О деталях предчувствие, как обычно, молчало. И Максим продолжал себя терзать, пока измученный организм не сдался. Сознание провалилось в темноту и пустоту.

- Иди и смотри, - полковник Федотов сказал это прямо в ухо. – Иди и смотри.

- Пошел ты лесом, большими шагами, - Максим перевернулся и прижал к себе ТОЗик. – Спать хочу.

- На том свете отоспишься. Ждут тебя.

- Двое с носилками и один с топором? Мы же договорились, что здесь призраки для меня безопасны.

- Те, кто тебя ожидает, не из мира мертвых. Они из мира живых.

- И кто же это? – Максим приоткрыл один глаз. Полковник, вернее, призрак, сидел у него в ногах. Точно такой же, как при первой встрече. Седой, подтянутый и в советской военной форме.

- Мне откуда знать? – спросил Федотов и повторил в третий раз: - Иди и смотри.

- Ночью выходить за пределы радиоцентра нельзя. Все равно ждать рассвета.

- Третьи петухи давно пропели, соня! Солнце шпарит вовсю. Вставай, не то опоздаешь.

Максим открыл второй глаз и глянул на часы. Шесть утра. Рановато. Но если Федотов настаивает… Максим, кряхтя как старый дед, поднялся и растолкал напарника.

- Чего тебе? – судя по голосу, Петро еще не простил его за филологическую безграмотность. – Не приставай попусту. Натворил уже дел. Вернее, не натворил. Тьфу на тебя.

- Ну, снова извини. И еще тысячу двадцать четыре раза извини. Нас ждут.

- Кто? Где?

Максим открыл мясные консервы и нарезал хлеб.

- На оба вопроса у меня ответов нет. Предлагаю дойти до узкоколейной станции. Там и определимся.

- Как знаешь, - Петро сел на койке. Вид у него был свежий и подтянутый, словно он не провел более суток в рубке тягача. Вот что значит опытный турист.

Максим выдал ему банку консервов. Сам же побрел в душевую. Там он плеснул ледяной воды себе в лицо. Ему потребовалось повторить неприятную процедуру, прежде чем он смог присоединиться к трапезе.

- Разве мы не поедем на тягаче? – поинтересовался Петро, наливая себе из термоса остатки чая.

- Нет смысла. Добраться отсюда до периметра можно через болота на узкоколейке. Если мы поедем в противоположную сторону, то… не знаю. В прошлый раз мы наткнулись на шахты. Тогда придется бросить «Комсомолец» где придется. Пусть стоит здесь.

Максим не стал рассказывать напарнику о топливном складе возле полуразрушенного хозяйственного блока по соседству с радиоцентром. Ни к чему кому попало разъезжать по Зоне на гусеничном «броневике». Такая машина пригодится самому для личных нужд.

Банка понемногу опустела. Максим уложил ее обратно в рюкзак и глотнул воды. Петро не преминул вставить шпильку:

- В лесу ты банку просто так выбросил. А здесь с собой уносишь.

- Я же не хочу, чтобы Федотов в грязи жил. Я иной раз сюда приезжаю и убираю за другими… туристами. Кто, думаешь, уносит на склад матрасы и подушки? Все, кто здесь побывал, бросают все как попало. Полы мыть иногда приходится.

- Я думал о тебе гораздо хуже. Извини, что наговорил гадостей вчера. Сам бы на твоем месте вел себя, как пришибленный.

- Я и есть тип из категории «гораздо хуже» и поэтому не извиняю. Придется отрабатывать… да шучу, конечно. Все забыто. Если, конечно, ты сам отнесешь свое барахло на склад.

- Давай и твое отнесу, - Петро сказал это примирительным тоном. – Ты пока здесь хозяйничай.

Максим выключил свет. Сразу наступил сумрак. Прямо перед глазами появилась худая размытая фигура. Максим узнал соседа-наркомана – того самого, что когда-то закрыл его от пуль убийцы своим телом. И призрак улыбался.

- А знаешь, мне ведь теперь гораздо лучше, чем тебе, - его глухой голос не изменился с тех времен. – Идем со мной, а?

Ответить Максим не успел. Вихрем налетел Федотов:

- Давай, вали отсюда. Нечего шляться без толку. Здесь моя территория!