Свалка времени

Он обогнул ракетные шахты, пересек поле и вывел Иванцова к разбитому штурмовику. Тот встал на крыло, перегнулся через борт в кабину и нажал на гашетку. Пушки не стреляли. Тогда лейтенант сел на сиденье, обвел взглядом приборы и неуверенно сказал:

- Может, предохранители выбило?

Пока Иванцов возился, Максим обошел самолет, сорвал с мотора алюминиевый шильдик с номером и сунул его в карман брюк.

- Готово! – крикнул из кабины лейтенант! – Тикай, сейчас стрелять буду!

- Стой! Я в тоннель. Мало ли что?

Иванцов выбрался из кабины, посмотрел на Максима так, будто хотел запомнить его навсегда и пожал ему руку:

- Тогда прощай. Как ты там говорил? Постарайся, чтобы твой внук не стал убийцей?

Максим кивнул:

- Именно так. У меня, между прочим, шкурный интерес.

Лейтенант не удержался от улыбки:

- Будь спокоен! И прощай!

- До встречи! – Максим побежал к тоннелю.

На полпути он не выдержал и оглянулся. И в памяти его так и осталась эта картина: лейтенант щурится от яркого солнца на крыле своего Ил-2, темная стена леса и вдалеке – пятиэтажки военного городка.

Из тоннеля тянуло приятной прохладой. Максим вошел внутрь. Не успел он сделать и десяти шагов, в спину ударил ледяной вихрь. Поток воздуха едва не сбил с ног и унесся дальше, шелестя и завывая во всех закоулках жутковатых катакомб.

Максим бросился к выходу и выглянул наружу – горбатый силуэт штурмовика у леса исчез. Все стало ясно. Свершилось. Лейтенант Иванцов вернулся на войну.

В квартире царил лютый холод. Максим сбросил разгрузочный жилет, сунул револьвер в сейф и прошел в большую комнату. Алина лежала на кровати в позе юной декадентки с известной картины.

- Где пульт от кондиционера? – спросил Максим. – Ничего себе колотун – восемнадцать градусов!

- Ты деньги снял? – Алина ответила вопросом на вопрос.

- Неа. Некогда было.

- Что?! Марш в банкомат!

- Позже. У меня дела. Мне надо…

- Немедленно! Я что сказала?

Максим, наконец, отыскал пульт и отрегулировал температуру.

- Да иди ты…

Жена подскочила, как ошпаренная. Ее глаза гневно сверкнули. По комнате пронеслась волна злобы и ненависти. Максим вздрогнул и сжался, но выдержал оглушительный удар. Не впервой.

- Так… Вот, значит, как ты меня любишь? – Алина размахнулась, готовая отвесить мужу оплеуху. Максим схватил жену за руку и швырнул на кровать:

- Думай, как хочешь!

Алина зарыдала, размазывая по лицу тушь. Слезы катились по ее лицу и капали на подушку, но Максим ничего не чувствовал. В комнате стояла мертвая пустота. Неужели его способности перестали работать?

- Посмотри, до чего ты меня довел! – выкрикнула жена.

И Максим, к своему ужасу, все понял. Он по-прежнему чувствует Алину. Просто в ней сейчас нет никаких эмоций! Значит, все это – игра?

- Не может быть… - прошептал Максим и едва ли не первый раз в жизни грязно выругался. – Пустые слова и пустые слезы. Я не верю тебе.

От жены повеяло страхом.

- Но ты же меня не выгонишь? – выкрикнула она.

- Нет, конечно. Лучше такая супруга, чем никакой. Все, пока. Я по делам.

Максим вышел из квартиры в жаркую духоту лестничной площадки и закрыл за собой дверь. Он добежал до банка, снял с карточки немного денег и побрел на троллейбусную остановку. Надо сделать музею царский подарок: табличку от самолета Иванцова. Все остальное подождет.

Поход третий. Отчаяние. Глава 1

Кок! Кок! Два яйца шлепнулись на сковородку и отчаянно зашипели. Аромат свежеприготовленной яичницы наполнил маленькую кухню. Максим налил себе чая, взял стакан, обжегся, схватил прихватку и отнес яичницу к компьютеру. Не успел он приступить к трапезе, как раздался настойчивый звонок в дверь.

«Кого еще принесло?» - Максим прильнул на секунду к дверному глазку и отодвинул щеколду. За дверью стоял незнакомый мужчина в плаще. В его руках поблескивал новый кожаный портфель.

- Я могу видеть Максима Безымянного? – спросил неизвестный.

- В общем-то, вы его уже видите. Что вам от меня нужно?

- Можно войти? Это не минутный разговор.

- Пожалуйста. Вы не будете против, если я поужинаю прямо при вас? Хотите чаю?

- Нет, - серьезно ответил гость, и шагнул через порог, едва не задев натянутые в прихожей бельевые веревки. Он прошел в комнату и, не спросив разрешения, сел в кресло.

Максим оценивающе оглядел гостя. Незнакомец явно повидал в жизни многое. Суровое, словно высеченное из камня лицо, ежик темных волос. Мужественная проседь. Гвозди бы делать из этих людей, как говорил классик.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, которую нарушало лишь позвякивание вилки о сковородку. Только когда Максим выпил чай и отнес посуду, незнакомец произнес:

- Я – профессор Константин Владимирович Церпицкий. Можно на «ты»?

- Валяйте. А по вам и не скажешь, что профессор. Я бы подумал, что вы –майор. Командир отдельной роты «морских котиков», - Максим попробовал улыбнуться. Шутка не произвела впечатления на гостя.

- Где сейчас твоя жена? – резко спросил он.

- К родителям уехала. А если она была бы здесь, это что-то бы изменило?

- Вряд ли. Любовная лодка разбилась о быт? – Церпицкий не улыбнулся.