Сварливые пташки

– Фред Пейдж. Даже не думал, что смогу вас здесь встретить. – Он бросил на Ватсона взгляд, но никаких комментариев за этим не последовало. – Скверная история приключилась той ночью. Но я слышал, что вы нашли премилую булавочку, которую впоследствии отдали полиции.

Он хоть и растянул губы, пытаясь, видимо, изобразить улыбку, но меня все равно пробрала дрожь.

– До меня тоже дошел этот слух… по сути…

К счастью, в этот момент меня окликнул бариста:

– Большая порция эспрессо из травяного чая и лепешка с черникой ждут Фред на стойке.

Я обернулась на голос и по какой-то идиотской причине опять махнула – на этот раз тому, кому он принадлежал.

– Спасибо!

Мне еще никогда в жизни не приходилось произносить это слово с такой искренностью. Набравшись храбрости, я попыталась улыбнуться Оуэну, не глядя ему в глаза.

– Да, так оно и было. Ну все, нам с Ватсоном пора. Приятно было с вами увидеться.

Я стремительно повернулась, практически поволокла Ватсона за собой по полу, подхватила лепешку и эспрессо из травяного чая, расплатилась и вылетела на улицу. А остановилась, только когда миновала два других магазина.

Ватсон, явно обиженный, раздраженно фыркнул.

– Ну уж нет, так ты себя вести не будешь. Не забыл, что я оказалась там только из-за тебя, а? Это ты во всем виноват. Глупость конечно же сморозила я сама, а не ты, но тем не менее. – Из моей груди вырвался вздох. – Нет, серьезно, что это было? Иногда мне кажется, что Барри действительно мой настоящий отец, хотя и держит это в тайне.

От этой мысли я вздрогнула и протянула уже было лепешку Ватсону, но тут вспомнила, что перед этим он уже сожрал приличных размеров собачью вкусняшку из натуральных ингредиентов. Я давно отказалась от диеты, на которую посадила его месяц назад. Он все равно продержался на ней аж десять минут. Но даже с учетом этого разломила лепешку и протянула часть ему. Во вторую вонзила зубы сама, обнаружила, что она еще суше Сахары, и, хотя мне всегда было ненавистно выбрасывать еду, швырнула ее в ближайшую урну для мусора.

Потом остановилась, не в состоянии прийти в себя от ошеломления, и взялась прихлебывать эспрессо, надеясь, что кофеин возымеет эффект и перезагрузит мои мозги. Вызов Миртл в полицию кого-то взбудоражил. И этот «кто-то» постоянно звонил по этому поводу Оуэну. Вполне возможно, что за убийством Генри стоит не один человек. Может, их было трое. А может, моя интуиция в отношении Миртл напрочь ошибалась.

Доев свою лепешку, Ватсон посмотрел на мои руки, в которых ничего не было, явно ожидая, что ему отдадут и вторую половину.

Не успела я напомнить ему, что была бы плохой мамочкой своему корги, если бы позволила ему обжираться сладким, как из кофейни вышел Оуэн и – о чудо из чудес! – направился в противоположную сторону, не удостоив нас даже взглядом.

Но, невзирая на это, я не собиралась испытывать удачу, которая давно от меня отвернулась, и торопливо зашагала в свечной магазин Элис, хотя после подслушанного разговора уже ничего не могла сказать наверняка. Но в этом случае мы с Ватсоном, по крайней мере, не будем шляться по улицам и спрячемся от глаз Оуэна, который вполне может проявить к нам интерес.

Когда мы вошли в «Ароматы гор», на нас из-за прилавка глянули Элис и какая-то азиатка в возрасте. Затем синхронно изобразили на лицах улыбки, явственно говорившие, что я прервала их разговор. Когда Элис открыла рот, со слащавостью в ее голосе вышел явный перебор.

– Фред! И Ватсон! Мы с Петрой не видели вас с того самого вечера. После случившегося я до сих пор не могу прийти в себя от потрясения.

По какой-то непонятной причине я не узнала в Петре еще одного члена «Бригады друзей пернатых». Она кивнула и тоже обрела голос:

– Да, мы как раз говорили, как это все ужасно. Бедный Генри.

Интуиция подсказала мне, что они врут, хотя никаких особых причин для этого у них не было. Впрочем, меня мог выбить из колеи разговор с Оуэном и в данную минуту я могла подозревать кого угодно.

– Да, меня это тоже в высшей степени шокировало.

Я отхлебнула эспрессо, пытаясь придумать, что еще сказать, и с отвращением посмотрела на чашку.

Элис засмеялась, на этот раз искренне:

– Это все наш товар. – Она обвела рукой магазин, битком набитый многими сотнями свечей. – Все эти запахи, смешиваясь друг с другом, меняют вкус буквально всего. Теперь я этого уже не замечаю, но, когда только открылась, подумала, что это лучшая диета, на которой мне только приходилось сидеть.

Слава богу, что нам с Кэти пришла в голову мысль открыть над «Милым корги» кондитерскую, а не свечной магазин.

– Ничего не скажешь, и правда удивительно. Я постараюсь не отнимать у вас слишком много времени, чтобы мой эспрессо не остыл и не приобрел вкуса лаванды.

Мне почему-то показалось, что это будет смешно, но шутка получилась плоской.

– Вы бы попробовали открыть кафе-мороженое. Лично я отказалась от диет еще лет тридцать назад.

Если Петра собиралась поюморить, то у нее, как и у меня, из этого тоже ничего не вышло.

Мы смущенно уставились друг на дружку. Я почувствовала, что Ватсон явно меня не одобрял, и, должна признать, вполне заслуженно.