Сварливые пташки

– Вы зашли купить свечу?

Элис хоть и улыбнулась, но, как и я, тоже продемонстрировала готовность перейти к делу.

Зря я сюда пришла. По крайней мере, сейчас, когда у меня только-только состоялся разговор с Карлой и Оуэном. Мне требовалось время все переварить. Теперь надо попытаться больше ничего не ляпнуть, на чем я в последнее время как-то упрямо зациклилась. Решено – буду играть по-честному. Успешно справиться с задачей каким-то другим способом на данный момент у меня просто не получится.

– Нет, я пришла поговорить о том вечере. И спросить, не пришлось ли вам, леди, увидеть что-нибудь в лесу. – Я посмотрела на Петру и пожала плечами. – Вас я здесь встретить не думала, но мне, похоже, по чистой случайности удалось убить одним выстрелом двух зайцев.

У них опять ошеломленно расширились глаза. Мне понадобилась всего секунда, чтобы понять – я все же сморозила глупость. Это же надо, сказать двум свихнутым защитницам дикой природы об убийстве сразу двух зайцев. Особенно после того, как кто-то злодейски лишил жизни их собрата.

– Простите. Надеюсь, вы поняли, что я имела в виду.

Вообще-то вряд ли. В этот момент я уже и сама не знала, что именно хотела сказать.

– Мне казалось, что расследование гибели Генри ведет полиция. Я и правда слышала, что вы нашли на месте преступления брошь Миртл, но разве полицейские ее оттуда не изъяли?

По тону Элис я поняла, что, как только выйду за дверь, она тут же позвонит стражам порядка, и попыталась оставить ее вопрос без ответа:

– Просто… Кэти подумывает вступить в ваш клуб и…

Первоначальное решение было ошибкой. Правда тут не поможет. И если продолжить, то ложь меня тоже не спасет, как и все остальное. Надо было позвонить Брэнсону и дать им трубку, тогда этот гордиев узел был бы уже разрублен.

– Да, я понимаю, Кэти взрослый человек и в состоянии сама принимать решения, но все равно почему-то считаю своим долгом ее защищать. Мне кажется, что вступление в клуб, один из членов которого совсем недавно был убит, причем, скорее всего, кем-то из своих, не самая лучшая идея. Поэтому… я хотела спросить вас, двух женщин, тоже в нем состоящих, не чувствуете ли вы, что вам грозит та или иная опасность…

Они не сводили с меня глаз.

– Вы же понимаете, все эти разговоры о браконьерстве и прочих подобных вещах. Мне не хочется, чтобы Кэти к чему-то такому оказалась причастной… – Эх, надо было последовать примеру Элис с Петрой и тоже захлопнуть рот. – И если выяснится, что Генри убил член клуба, да к тому же еще и браконьер, то Кэти от всего этого лучше держаться подальше.

– Браконьер? – Петра вздрогнула, у нее тут же помрачнел взгляд. – Знаете, о покойниках конечно же не стоит говорить плохо, но на вашем месте я не верила бы ни одному слову Генри…

На секунду мне показалось, что женщина вот-вот бросится читать проповедь, но она лишь шмыгнула носом и с извиняющимся видом посмотрела на Элис:

– Что-то я засиделась, нельзя так надолго оставлять без присмотра кафе-мороженое.

Затем, не удостоив больше никого взглядом, прошмыгнула мимо Ватсона и вышла в дверь.

Я не собиралась ни наступать на больную мозоль, ни вообще ни на что такое намекать, но, судя по тому, как встревожилась Петра, умудрилась сделать одновременно и то и другое. Причем на этот раз дело, казалось, не ограничилось одной моей глупостью. Я сосредоточилась на Элис, надеясь, что еще не успела настроить ее против себя.

– Простите, я понимаю, что влезла в ваш с Петрой разговор. Если хотите, я зайду позже.

Элис застыла в нерешительности, потом медленно заговорила, тщательно подбирая слова:

– Фред, в моем магазине вы всегда желанная гостья. Но я не очень понимаю, что вам здесь понадобилось. Я торгую свечами, не более того. В свободное время люблю наблюдать за птицами, хожу на собрания единомышленников и не могу сообщить ничего, способного вывести вас на след.

– Да нет, говорю же вам, я пришла сюда, потому что…

У меня отпало всякое желание доводить до конца свою мысль. Все бесполезно. И хотя я доподлинно знала, что от любых моих слов проку все равно будет ноль, отказываться от единственного шанса все же не хотела. Стоит мне переступить порог, как она точно позвонит в полицию, а потом, скорее всего, больше никогда не будет со мной разговаривать. Поэтому обойдемся без уверток. Я напомнила себе, что мой дядя не кто иной, как Персиваль, и определилась в пользу голой, неприкрытой правды.