Читаем Сватбата на Беки Б. полностью

Прокрадвам се тихомълком по посока на оградата, изгаряща от нетърпение да чуя и двете страни в спора.

— Да, вярно е, че ако живеехме като хората и ако ти не беше такъв мърльо, ами се заемеше да организираш нещо интересно от дъжд на вятър, и може би, ако не бяхме се поддали на шаблона на ежедневието, тогава може би…

Господи, гласът на Луси буквално гърми! И ето, че най-сетне и гласът на Том се извисява отбранително:

— Нали ходихме на… единственото, което правеше там, бе да се оплакваш… поне едничко усилие…

Пук!

Мамка му! По дяволите! Стъпах на едно сухо клонче!

В първия момент ми идва да побягна. Ала вече е прекалено късно — главите им вече надничат над оградата: тази на Том почервеняла и ужасена, а тази на Луси — разкривена от гняв.

— О, здрасти! — поздравявам ги нехайно аз, като се опитвам да си придам спокоен вид. — Как сте? Аз просто… тъкмо… се разхождам на въздух и… и си изпуснах кърпичката.

— Кърпичката ли? — гледа ме подозрително и свирепо Луси. — Не виждам никаква кърпичка!

— Е… та… как е семейният живот?.

— Чудесно — отсича Луси. — Между другото, честито!

— Благодаря!

Настъпва неловка пауза и аз осъзнавам, че оглеждам тоалета на Луси: горната част (черно поло, вероятно от „Маркс енд Спенсър“), панталоните („Ърл Джийнс“, и доста готини в интерес на истината) и ботушите (с тънък висок ток и връзки, „Ръсел енд Бромли“).

Това си е един мой стар навик — да оглеждам дрехите на хората и да ги каталогизирам в съзнанието си като по модните списания. И си въобразявах, че съм единствената, която го прави. Обаче, когато се преместих да живея в Ню Йорк, се оказа, че там всички го правят. Сериозно ви казвам, наистина всички! При първо запознанство с някого, независимо дали се касае за дама от висшето общество или за някой прост портиер, всеки оглежда другия от глава до пети, за около три секунди. По този начин, още преди да си казал „Здрасти“, веднага му поставяш цена с толеранс плюс-минус един долар. Това аз го наричам „Преценка по манхатънски“.

— Е, как е Ню Йорк?

— Страхотен е! Много вълнуващ… И аз много обичам работата си… Изобщо, страхотно място да се установи човек!

— Никога не съм ходил там — изрича мечтателно Том. — Но много исках там да изкараме медения си месец.

— Том, моля те, не започвай отново! — срязва го Луси. — Окей?

— Вероятно бих могъл да ви дойда на гости някой път — продължава той. — Само за уикенда.

— О… ами… да. Може би! И двамата можете да дойдете… — Не довършвам, защото Луси забелва очи, врътва се и се отправя с ядовита крачка обратно към къщата им. — Както и да е. Беше ми приятно да ви видя и много се радвам, че семейният ви живот върви… а бе, че върви.

* * *

Бързам да се върна в кухнята, за да съобщя веднага на мама всичко, което чух, обаче там не заварвам никого.

— Хей, мамо! — провиквам се аз. — Току-що видях Том и Луси!

Хуквам нагоре и заварвам мама на средата на таванската стълба да дърпа след себе си обемист пакет, сложен в найлонов чувал с цип.

— Какво е това? — питам, докато й помагам да го свали.

— Само не казвай нищо — изрича тя, едва сдържаща вълнението си. — Просто… — Ръцете й треперят, докато разкопчава ципа на чувала. — Просто… погледни!

— Но това е твоята булчинска рокля! — възкликвам удивено, когато тя измъква оттам бялата надиплена дантела. — Нямах представа, че още я пазиш!

— Естествено, че я пазя! — Тя сваля няколко хартийки, полепнали по роклята, и добавя: — Тридесетгодишна, но все още е като нова! Знаеш ли, Беки, хрумна ми една мисъл…

— Каква мисъл? — питам, докато й помагам да разстели шлейфа.

— Може дори да не ти стане, но…

Бавно вдигам очи към нея. Господи, не! Тя говори напълно сериозно!

— Съмнявам се, че ще ми стане — отвръщам с престорено нехайство. — Убедена съм, че ти си била много по-слаба от мен! И… по-ниска.

— Но ние с теб сме равни по височина! — възкликва удивено мама. — О, хайде де, Беки, пробвай я!

След пет минути аз се намирам в спалнята на мама и се съзерцавам в огледалото й. Приличам на прищипнат салам с многопластова опаковка. Горната дантелена част е впита, ръкавите са бухнали, деколтето също изобилства от къдрички. Роклята продължава впита чак до бедрата ми, където следва нов пласт къдрички, а оттам нататък се разтваря и превръща в многопластов шлейф.

Никога през живота си не съм обличала по-голяма безвкусица.

— О, Беки! — Вдигам очи и за мой ужас зървам мама, обляна в сълзи. — Такава глупачка съм! — промърморва тя, засмива се и започва да си трие сълзите. — Просто… като гледам малкото ми момиченце… в роклята, която аз някога съм носила…

— О, мамо! — изричам и я прегръщам силно. — Роклята е наистина… много хубава…

Ала как да завърша с думите: „Обаче няма да я облека“?…

— При това ти пасва перфектно — преглъща мама и започва да бърника в джобовете си за носна кърпичка. — Но решението все пак е твое. — Издухва си носа. — Ако смяташ, че не ти отива… само ми кажи. Няма да ти се сърдя.

— Аз… ами… виж какво…

Господи!

— Ще си помисля по въпроса — успявам да изрека накрая и дарявам мама с неубедителна усмивка.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ад
Ад

Анри Барбюс (1873–1935) — известный французский писатель, лауреат престижной французской литературной Гонкуровской премии.Роман «Ад», опубликованный в 1908 году, является его первым романом. Он до сих пор не был переведён на русский язык, хотя его перевели на многие языки.Выйдя в свет этот роман имел большой успех у читателей Франции, и до настоящего времени продолжает там регулярно переиздаваться.Роману более, чем сто лет, однако он включает в себя многие самые животрепещущие и злободневные человеческие проблемы, существующие и сейчас.В романе представлены все главные события и стороны человеческой жизни: рождение, смерть, любовь в её различных проявлениях, творчество, размышления научные и философские о сути жизни и мироздания, благородство и низость, слабости человеческие.Роман отличает предельный натурализм в описании многих эпизодов, прежде всего любовных.Главный герой считает, что вокруг человека — непостижимый безумный мир, полный противоречий на всех его уровнях: от самого простого житейского до возвышенного интеллектуального с размышлениями о вопросах мироздания.По его мнению, окружающий нас реальный мир есть мираж, галлюцинация. Человек в этом мире — Ничто. Это означает, что он должен быть сосредоточен только на самом себе, ибо всё существует только в нём самом.

Анри Барбюс

Классическая проза
Солнце
Солнце

Диана – певица, покорившая своим голосом миллионы людей. Она красива, талантлива и популярна. В нее влюблены Дастин – известный актер, за красивым лицом которого скрываются надменность и холодность, и Кристиан – незаконнорожденный сын богатого человека, привыкший получать все, что хочет. Но никто не знает, что голос Дианы – это Санни, талантливая студентка музыкальной школы искусств. И пока на сцене одна, за сценой поет другая.Что заставило Санни продать свой голос? Сколько стоит чужой талант? Кто будет достоин любви, а кто останется ни с чем? И что победит: истинный талант или деньги?

Анна Джейн , Артём Сергеевич Гилязитдинов , Екатерина Бурмистрова , Игорь Станиславович Сауть , Катя Нева , Луис Кеннеди

Фантастика / Проза / Классическая проза / Контркультура / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Романы
Недобрый час
Недобрый час

Что делает девочка в 11 лет? Учится, спорит с родителями, болтает с подружками о мальчишках… Мир 11-летней сироты Мошки Май немного иной. Она всеми способами пытается заработать средства на жизнь себе и своему питомцу, своенравному гусю Сарацину. Едва выбравшись из одной неприятности, Мошка и ее спутник, поэт и авантюрист Эпонимий Клент, узнают, что негодяи собираются похитить Лучезару, дочь мэра города Побор. Не раздумывая они отправляются в путешествие, чтобы выручить девушку и заодно поправить свое материальное положение… Только вот Побор — непростой город. За благополучным фасадом Дневного Побора скрывается мрачная жизнь обитателей ночного города. После захода солнца на улицы выезжает зловещая черная карета, а добрые жители дневного города трепещут от страха за закрытыми дверями своих домов.Мошка и Клент разрабатывают хитроумный план по спасению Лучезары. Но вот вопрос, хочет ли дочка мэра, чтобы ее спасали? И кто поможет Мошке, которая рискует навсегда остаться во мраке и больше не увидеть солнечного света? Тик-так, тик-так… Время идет, всего три дня есть у Мошки, чтобы выбраться из царства ночи.

Габриэль Гарсия Маркес , Фрэнсис Хардинг

Фантастика / Классическая проза / Фэнтези / Политический детектив / Фантастика для детей
Смерть в Венеции
Смерть в Венеции

Томас Манн был одним из тех редких писателей, которым в равной степени удавались произведения и «больших», и «малых» форм. Причем если в его романах содержание тяготело над формой, то в рассказах форма и содержание находились в совершенной гармонии.«Малые» произведения, вошедшие в этот сборник, относятся к разным периодам творчества Манна. Чаще всего сюжеты их несложны – любовь и разочарование, ожидание чуда и скука повседневности, жажда жизни и утрата иллюзий, приносящая с собой боль и мудрость жизненного опыта. Однако именно простота сюжета подчеркивает и великолепие языка автора, и тонкость стиля, и психологическую глубину.Вошедшая в сборник повесть «Смерть в Венеции» – своеобразная «визитная карточка» Манна-рассказчика – впервые публикуется в новом переводе.

Наталия Ман , Томас Манн

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Зарубежная классика / Классическая литература