Сваты

— Согрелась? — спросил он хриплым шепотом.

Ее тело горело небывалым огнем, а кровь букваль­но закипала. Сейчас она не могла сказать даже слова, поэтому просто кивнула.

— Хорошо.

Он защелкнул ремень и с внешним безразличием проверил зеркало заднего вида, а затем вывел маши­ну на дорогу. Дори молчаливо благодарила Бога за то, что сейчас темная ночь. Ее лицо горело из-за сво­его собственного безрассудства. Гевин поцеловал ее, а она позволила ему. И она наслаждалась этим, что было куда хуже. Наслаждалась так сильно, что по­жалела, когда он остановился.

— Даю тебе шесть, может быть, семь, — выдави­ла она, пытаясь скрыть то влияние, которое он ока­зал на нее.

— Ты про что? — недоуменно отозвался Гевин.

— Поцелуй, — холодно ответила она.

Но внешнее спокойствие Дори было на грани, и ей пришлось приложить все силы, чтобы ответ по­лучился легкомысленным.

— Мне приятно знать, что я совершенствуюсь. Насколько помню, последний поцелуй был оценен всего лишь на пятерку. И то слабенькую.

Его автомобиль влился в поток машин, которые двигались к главной магистрали. Они затормозили на красный сигнал светофора, и салон заполнил смех Гевина.

— Семь, — повторил он. — Я бы оценил его как минимум на восьмерку.

— Может быть. — Дори расслабилась, и легкий смешок сорвался с ее губ. — Нет, это определенно была семерка.

— Ты упрямая женщина, Дори Роберстон, — от­ветил он ей.

— Мне говорили. — Она больше не сдерживала смех.

Но как оказалось, Гевин не стал выезжать на ав­тостраду, а вместо этого повернул несколько раз, и они очутились на улочке, которая привела их в рай­он, расположенный на самом берегу.

— Куда мы едем?

— Что-нибудь поесть. Я подумал, что, возможно, ты проголодалась.

Дори замолчала и немного подумала о еде. И дей­ствительно осознала, что не отказалась бы подкре­питься.

— Только одна вещь.

— Да? — Взгляд Гевина моментально переместил­ся с дороги на нее.

— Никаких гамбургеров. Денни всегда хочет их, когда мы идем куда-нибудь.

— Не волнуйся, у меня в мыслях кое-что другое.

Место, о котором говорил Гевин, оказалось эле­гантным небольшим ресторанчиком «Лавка лобстера», окна которого выходили на оживленную гавань Такомы. Дори часто слышала об этом ресторане, но никогда здесь не бывала. Здесь требовалась предва­рительная запись.

— Ты все это спланировал, — сказала она, когда Гевин заезжал на парковку перед рестораном. Она внимательно смотрела на властное лицо, на густые темные волосы с седыми прядями на висках.

— Я подумал, что мне следует успокоить тебя по­сле похода на бои.

— И знаешь, как бы странно это ни звучало, мне действительно понравилось.

— Знаю. — Его мягкий смех наполнил машину. — Ты очень удивила меня, особенно когда вскочила и попыталась поцеловать Большого Бронсона.

— Все это так отличается от боев, которые пока­зывают по телевизору. И между прочим, я послала ему воздушный поцелуй, — сказала она с ноткой спра­ведливого негодования. — И это совершенно не то, что сказал ты. Я не вскакивала и не пыталась цело­вать его. Я была рада, что он выиграл бой, вот и все.

— Я видел. Однако в следующий раз, когда ты почувствуешь, что хочешь поцеловать спортсмена, вспомни лучше обо мне.

— Ты, должно быть, шутишь! — Она поднесла ла­донь к сердцу и притворилась шокированной. — Что, если теперь ты начнешь оценивать меня?

Когда машина остановилась, Гевин все еще сме­ялся, затем он вылез и подошел к той стороне, где сидела Дори. В его глазах мелькнуло что-то похожее на восхищение, когда они шли к ресторану.

Еда была очень хороша, впрочем, Дори и не ожи­дала ничего другого. Они оба заказали лобстера и прекрасное белое вино, а после еды долго сидели за чашечкой кофе.

— Если говорить откровенно, — произнесла Дори, уставившись в свой бокал, — я не возлагала особых надежд на наше «свидание».

— Да? — Кривая улыбка коснулась губ Гевина.

— Но я хорошо провела время — к моему вели­чайшему удивлению. Лучшая вещь в сегодняшнем вечере — не надо беспокоиться о каких-либо обяза­тельствах и анализе наших отношений. Мы можем просто проводить время вместе. Мы оба понимаем, в чем дело, и это удобно. Мне это нравится.

— Мне тоже, — согласился Гевин, допивая кофе. Он рассеянно улыбнулся официантке, оплачивая счет. Дори знала, что им надо подумать об уходе, но чувствовала удовлетворенность и, как ни странно, спокойствие. Когда другая официантка вновь напол­нила их бокалы, никто из них не возражал.

— Как давно умер твой муж? — спросил Гевин.

— Пять лет назад. — Губы Дори напряглись, и она опустила взгляд. — И даже спустя все эти годы я до сих пор не могу смириться с тем, что Бреда больше нет. Это кажется таким... нереальным. Мо­жет, если бы у него была продолжительная болезнь, было бы легче принять его смерть. Но все случилось так быстро. Однажды утром он отправился на рабо­ту, и вдруг его не стало. Даже год спустя я испыты­вала шок. Я думала о том дне тысячу раз. Если бы я только знала, что это наше последнее утро, я бы сказала ему так много всего! А я даже не смогла по­благодарить его за те счастливые годы, которые мы провели вместе.