Свердловская рок-энциклопедия "Ритм, который мы..."

По мнению поэта «Трека» Аркадия Застырца, настоящим идеологом группы был Андрей Балашов. Мысль о танце со смертью или даже интимных отношениях с ней как способе избежать смерти, заложенная им в «Песне любви», легла в основу идеологии «Трека». Андрей сумел увлечь своими идеями и черным обаянием старших товарищей. У самого молодого члена «Трека» образцом для подражания был не какой-нибудь рокер, а великий скрипач Иегуди Менухин. Помимо ежедневных экзерсисов на скрипке Балашов следовал и другим заветам Менухина: постоянно занимался с гантелями, отказался от таких естественных проявлений рок-н-ролльной жизни, как алкоголь и курение. Идея достижения чего-то в музыке, в творчестве, в шоу-бизнесе через самодисциплину исходила от Балашова.

Андрей был также основным композитором в «Треке». «У него в то время было такое состояние души, что мелодии сыпались из пальцев, как горошины из стручка, — вспоминает Игорь Скрипкарь. — Он закольцовывал по три темы, чтобы они перетекали одна в другую, и показывал их просто на пианино. Нам эти темы страшно нравились, и мы все вместе бросались их аранжировывать, превращать их в песни».

Андрей познакомил коллег с творчеством Гэри Ньюмана, чей диск «Replicas» был заслушан «трековцами» буквально до дыр. Димов при этом активно склонял группу к тяжелому року. Смешение рваных ритмов Ньюмана и монотонного харда a-la «Black Sabbath», помноженное на композиторский дар Балашова и мастерство остальных музыкантов, дало неповторимый стиль «Трека», названный самими музыкантами «новый свинец». При этом свердловчан никак нельзя упрекнуть в заимствовании, скорее, их музыка испытала определенное влияние английских коллег. «Получилось очень оригинально и свежо, — считает Скрипкарь. — Это было для нас самым главным — не быть ни на кого похожими».

Летом 1981-го был записан второй альбом. Он опять назывался лаконично — «Трек-II» и опять никак не был оформлен. Называть альбомы просто порядковыми номерами предложил Перов, сославшись на авторитет «Led Zeppelin», у которых первые пластинки тоже были названы крайне лаконично. Затея с оформлением магнитофонных катушек под западные диски казалась музыкантам никчемной игрой. Обложек для магнитофонных катушек не делали, распространяя их в картонных заводских коробках. Уже позже под это подвели теорию анонимного искусства, а на самом деле у «трековцев» просто не хватало времени и сил на придумывание оформления. «Вся энергия уходила на аранжировку балашовских мелодий, — вспоминает Игорь Скрипкарь. — Не успеем отшлифовать одну песню, он уже приносит тему другой. Еще, еще, бац! И готов материал для альбома, начинаем его записывать. Сделали, Андрей тащит что-то еще. Не успели оглянуться — и песни для следующего альбома готовы. Мы же за два года записали три альбома!»

Сегодня трудно понять, что на что больше влияло: окружающая действительность на музыку «Трека», или, наоборот, музыка, которую они играли и слушали, формировала их взгляд на мир. «Мы не принимали за чистую монету гражданский задор советских песен, которые слышали по радио: „Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым“, — говорит Михаил Перов. — Нам это казалось каким-то извращением. Хотелось взглянуть на мир из-за зеркала, в которое пялились эти бодряки. Мир, увиденный из зазеркалья, очень забавен, и нам хотелось показать его вывернутость всем… Мы сами называли нашу жизненную позицию параноидальной. С той же параноидальностью мы подходили и к нашей музыке. Она должна была быть не похожей ни на кого, отражать наш взгляд на мир из-за зеркала».

«Трек» был группой крайне концептуальной. Балашов заранее написал четыре фортепианных темы, которые были названы «параноидами». Было решено в каждый альбом вставлять по одному из этих параноидов. Первый из них стал «Песней любви», второй — «Космогонией», третий — «Как поверить?». Был предусмотрен параноид и для четвертого альбома, но превратился в песню он только через девять лет, уже в репертуаре «Кабинета». Все они, по словам Полковника, были объединены чем-то общим. Причем не музыкальным, а идеологическим.

«Треки» заранее планировали свою жизнь на несколько лет вперед. Летом все нормальные студенты разъезжались по домам или по стройотрядам, а «трековцы» садились за запись. При этом они заранее знали, что таких летних сессий у них впереди будет еще несколько. Поэтому и параноиды были распределены заранее на годы вперед. Внутренней концепции каждого альбома посвящались целые худсоветы, в заседаниях которых участвовала вся группа. В расстановке песен не было ничего случайного.