Сверхнормальное. Путь к овладению сверхвозможностями

Что касается пятого шага, пратихары (отстранения от посторонних ощущений), то по этому вопросу имеется обширная литература, описывающая исследования телепатии в состоянии сна и «бесструктурного поля зрения»[240]. В этой области наблюдается сильнейшая историческая взаимосвязь между Йога-сутрой и исследованием пси-феноменов, поскольку эти исследования были фактически задуманы в состоянии пратихары [241],[242], но выражены в физиологических понятиях подавления шумов, то есть успокоения нервной системы. Предполагается, что такое состояние должно способствовать проникновению пси-сигналов, обычно блокируемых колебаниями нервной системы и посторонними ощущениями. Такая пси-литература поддерживает мнение о том, что пратихара улучшает экстрасенсорные способности.

В отношении последних трех шагов, дхараны, дхьяны и самадхи (ступенях медитации), существует обширная исследовательская база, подтверждающая положительное влияние различных форм медитации на экстрасенсорные способности[243],[244].

Теперь давайте рассмотрим ряд исследований, чтобы понять, подтверждают ли они существование традиционных сиддхи. Начнем с первого сиддхи, описанного Патанджали, – предвидения.

Глава 9 Предвидение

Йога-сутра, пада III, сутра 16: знание прошлого, настоящего и будущего.

Предвидение

Первое сиддхи, описанное Патанджали, – это способность цельного восприятия прошлого, настоящего и будущего. Восприятие настоящего не вызывает у нас вопросов, мы называем это осознанностью. С восприятием прошлого тоже все ясно, мы называем это памятью.

Тем не менее пусть восприятие настоящего представляется нам само собой разумеющимся, объяснить его не так-то просто. Самосознание – это способность, самоочевидная для всех, кроме неврологов, ломающих голову над объяснением того, как может мозг – трехфунтовый комок плоти – сознавать себя. Это одна из больших загадок науки. Она почти столь же загадочна, как и концепция неврологов, убеждающая в том, что чувство осознанности – как их, так и наше – это иллюзия[245]. (Чья именно иллюзия, они не говорят.)

Как бы там ни было, с восприятием будущего все еще сложнее. Некоторые философы считают, что это логически некорректно – получать информацию о будущем, поэтому для них предвидение – то есть восприятие будущего – просто невозможно. Ученые, особенно мало знакомые с физикой, склонны соглашаться в этом вопросе с философами. Но не все разделяют такую уверенность, как об этом пишет физик Генри Маргено:

Как ни странно, едва ли возможно найти такой научный закон или принцип, которому противоречил бы такой психический феномен, как предвидение. Мы можем видеть противоречие между принципом его действия и общепринятым понятием о реальности, но не между – хотя многие полагают иначе – его действием и научными законами, разработанными со всей возможной строгостью[246].

Несмотря на кажущееся противоречие здравому смыслу, во все времена человеческой истории находились люди, сообщавшие об интуитивных ощущениях, предчувствиях и предзнаменованиях, которые позднее оказывались истинными[247]. Какая-то часть того, что люди обычно приписывают предвидению, может быть объяснена вполне тривиальными факторами, такими как совпадение, избирательная память, подсознательный опыт, имплицитные умозаключения, богатое воображение или же явное надувательство[248]. Но неужели все случаи предвидения объясняются только этим?

Не стоит полагаться на досужие истории: они не очень ценятся в науке. Общеизвестно, что показания отдельных очевидцев не принимаются как убедительные доказательства противоречивых событий. Но повторяемый личный опыт дает основания для серьезного рассмотрения тех или иных явлений в лабораторных условиях.

Положительные результаты экспериментов на предвидение оказывают заметное воздействие на некоторых ученых и философов: они начинают краснеть и изъясняться невнятными междометиями. Для широкой публики подобные исследования далеко не так увлекательны, как будоражащие воображение истории очевидцев, а аргументы, основанные на статистическом анализе, не выглядят столь убедительными. Однако получаемые таким образом доказательства значительно надежнее, поскольку они полностью исключают обычные объяснения.