Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее

За десятилетия, прошедшие с того дня, когда маленькие испытуемые Мишела сидели перед своими зефиринами, решая, что с ними делать, другие ученые не раз продемонстрировали, что самоконтроль в высшей степени полезная способность[390]. В 2012 году метаанализ, объединивший результаты более сотни исследований и свыше тридцати тысяч испытуемых, показал, что самоконтроль четко ассоциируется с более высокими успехами в школе, на работе, в любви и по части здоровья[391]. И в начальной школе, и в вузе высокий самоконтроль означает лучшую посещаемость занятий, больше времени, уделяемого учебе, и меньше времени, потраченного на сидение перед телевизором, а также более высокие оценки и лучшие результаты стандартизованных тестов; мало того, самоконтроль оказался более надежным предиктором академических достижений, чем коэффициент интеллекта[392].

Люди с высоким уровнем самоконтроля пользуются преимуществами и вне школьных классов и студенческих аудиторий. Они наслаждаются более богатыми взаимоотношениями с людьми и чаще бывают популярными[393], по крайней мере отчасти потому, что способны пересматривать собственные желания[394] ради удовлетворения потребностей и желаний других. Лучший самоконтроль четко ассоциируется и с более высокими достижениями в спорте[395], так как это качество позволяет спортсменам тренироваться много и регулярно, а также сохранять самообладание и добиваться успехов в сложной атмосфере сильнейшего психологического прессинга. А еще самоконтроль помогает нам не только говорить «да» тому, что действительно необходимо, но и отказываться от деструктивных моделей поведения, если таковые встречаются на нашем жизненном пути. В результате люди с более сильным самоконтролем реже сталкиваются с проблемами контроля над негативными импульсами[396], такими как насилие, гнев, склонность к правонарушениям или алкоголизм.

Самоконтроль даже может рассказать нам кое-что о том, почему у одних людей, переживших серьезную психологическую травму, развивается посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), а у других нет. Исследования головного мозга с применением метода МРТ позволяют предположить, что в префронтальной коре людей[397], столкнувшихся с травматическими переживаниями, у которых развилось ПТСР, наблюдается меньшая активность и менее сильные межнейрональные связи по сравнению с людьми, которые тоже пережили травму, но не страдают от ПТСР. Это говорит о том, что частично ПТСР может быть следствием неадекватного контроля амигдалы по принципу «сверху вниз»[398], который, в свою очередь, является результатом неуправляемости реакции «бей или беги». Действительно, один из аспектов лечения ПТСР предусматривает выработку у пациента большего контроля над мыслями, чувствами и поступками. Далее, как известно, одним из определяющих признаков ПТСР считается ощущение подавленности и беспомощности в результате травмы, а самоконтроль позволяет нам чувствовать ответственность за себя и свою жизнь, даже если мы не можем контролировать события, которые с нами происходят.

Прогностическая надежность самоконтроля настолько сильна, что в этом качестве сопоставима с уровнем интеллекта и социально-экономическим статусом[399], но важно помнить, что самоконтроль и эти два фактора не одно и то же[400]. Это означает, что самоконтроль — ситуация возможности, способ, которым психологически устойчивый ребенок может добиться большого успеха и преуспеть в жизни, даже не будучи умнейшим или привилегированным. Разумеется, как наглядно демонстрирует исследование Мишела на базе дошкольников, у некоторых людей от природы самоконтроль выше, чем у других, и они, скорее всего, добьются в жизни большего[401]. (Так что мама Элизабет была отчасти права: девочке действительно повезло в том, что она способна себя контролировать, в отличие от брата) Однако самоконтроль — не просто врожденный дар, доступный для «его имущих» и недосягаемый для «неимущих». Его можно развивать и усиливать посредством практики и решения сложных задач[402], и у людей, которые борются с серьезными проблемами и невзгодами в своих семьях или районах проживания, такой практики предостаточно. Им каждый день предоставляется возможность практиковаться в умении сдерживать язык и эмоции в общении с больным братом или сестрой, душить слезы в присутствии школьных хулиганов, на цыпочках обходить развалившегося в гостиной отца-алкоголика, избегать опасных кварталов по дороге домой и усердно работать над достижением своей главной цели — побегом из этой страшной реальности. По всей вероятности, сверхнормальные люди изначально приходят в этот мир со щедрой долей самоконтроля — скорее всего, в детстве они легко прошли бы «тест с зефиром», — но нельзя, конечно, недооценивать огромного влияния их полного погружения в среду, где нужно день за днем строго контролировать свои мысли, чувства и поступки.