Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее

Родительская забота служит основой нашей безопасности в первые двадцать лет жизни. Это один из величайших капиталов, который имеет ребенок, и этот капитал наделен поистине огромной защитной силой. Забота родителей не только защищает нас от трудностей, но и помогает справляться с проблемами и невзгодами, которые неизбежно ждут нас на жизненном пути. Когда ребенок живет в неблагоприятной среде — чем бы это ни было вызвано, — главным единственным защитным фактором[469] для него становятся любящие, близкие, теплые отношения с родителем или опекуном. Получается, что эмоциональное насилие вдвойне тяжело переносится, поскольку из-за него ребенок подвергается стрессу и в то же время лишается шансов успешно с ним справиться. Возможно, по этой причине некоторые исследователи пришли к выводу, что эмоциональное насилие не только не менее вредно, чем другие виды негативного детского опыта, но и с большей вероятностью, чем другие неблагоприятные жизненные обстоятельства[470], ведет к проблемам с физическим и психическим здоровьем, таким, например, как кардиологические заболевания и депрессия. Леонард Шенголд даже назвал эмоциональное насилие «убийством души»[471]. Внешне жертвы такого убийства продолжают жить, но внутри они мертвы.

* * *

«Такого явления, как маленький ребенок, отдельно не существует — утверждал известный педиатр и детский психоаналитик Дональд Винникотт. — Начав описывать ребенка, вы обнаружите, что описываете ребенка и еще кого-то»[472]. Этими словами Винникотт хотел сказать, что каждое живое существо живет в определенных условиях, маленькие дети растут и взрослеют в контексте того, каковы их родители: молодые или старые, богатые или бедные, опытные или неопытные, здоровые или больные, любящие или безразличные. Даже ребенок, растущий без матери или отца, является тем, кем является ввиду их отсутствия: сначала малышом, а потом подростком и взрослым, у которого нет отца и матери.

Когда ребенок рождается в среднеожидаемом окружении, среда приспосабливается к нему, по крайней мере на какое-то время. «Достаточно хорошая мать, — говорит Винникотт, — начинает с практически полной адаптации к потребностям младенца и со временем постепенно снижает ее уровень»[473]. Младенец не может ждать, пока его накормят или уложат спать, и он не может сам успокоиться, так что матери и отцы носятся по дому с бутылочками, подгузниками и сосками до тех пор, пока их малыши чуть-чуть не подрастут, а потом подрастут еще и еще. Став постарше, ребенок может отложить свои потребности в сторону на минуту или даже на час. Он может в какой-то мере подстроиться под родителей и окружающий мир. При условии нормального развития с годами и десятилетиями родители приспосабливаются к потребностям ребенка все меньше, и так до тех пор, пока он не станет взрослым; и родители и ребенок получают возможность наслаждаться практически равномерной адаптацией к потребностям друг друга. А возможно, однажды родитель заболеет или станет совсем старым и немощным, и тогда приспосабливаться придется взрослому сыну или дочери.

Когда же ребенок растет в окружении, которое по любой причине нельзя считать «достаточно хорошим», приспосабливаться в основном приходится только ему. И тогда уже сын или дочь носятся по дому, стараясь угодить родителям. На цыпочках проходят через комнату, где пьянствует отец. В одиночку ломают голову над трудным домашним заданием, потому что родители заняты хронически больным братом или сестрой. Кормят младших и моют посуду, пока мать, страдающая депрессией, спит весь день в доме с задернутыми шторами. Пропускают обеды в школьной столовой, потому что отец не заплатил алименты. Или, как Марта, постоянно стараются угодить критически настроенной матери. Какими бы ни были конкретные негативные обстоятельства, ребенок чувствует, что его опекуны не способны реагировать на его желания и потребности, поэтому отлично научается реагировать на их потребности и пожелания[474]. Поскольку иметь собственные чувства и предпочтения для них бесполезно или даже опасно, они адаптируются к чувствам и предпочтениям других людей.

Следует отметить, что умение предвидеть, чего хотят другие и давать им это, считается особым талантом большинства сверхнормальных. «Годам к десяти я уже понял, что могу находиться в любой ситуации и выживать, а иногда даже и процветать, — пишет известный пианист Джеймс Роудс в своих мемуарах, — потому что обладаю манипулятивной силой супергероя»[475]. Многие такие люди описывают себя как хамелеонов, способных слиться с любой средой, или как оборотней, которые способны автоматически оценить любую ситуацию и вписаться в окружающий мир. Надо сказать, этот талант к «изменению цвета и формы» в полной мере согласуется с результатами исследований, которые показывают, что люди, успешно реагирующие на жизненные трудности, имеют склонность к когнитивной и эмоциональной гибкости[476]. Сверхнормальные способны «делать все, что нужно», чем бы это «нужно» ни было.