Сверхновая американская фантастика, 1994 № 4

Когда он, чуть не падая от изнеможения, добрался до улицы Массачусетс, в окнах каждого дома он увидел мужчин. Иные в синих мундирах, но большинство штатские. В руках у каждого — револьвер или карабин. Солнце еще только вставало, но Лоренс уже проснулся. Один из мужчин вышел наружу, навел ружье на Сэма, но его остановил возникший откуда-то мальчик Генри. Потом Генри схватил Сэма за руку и потащил к дому Уитни.

Через четверть часа из окна второго этажа Сэм увидел, как по улице Массачусетс мчит галопом великолепная вороная лошадь. У всадника, одетого в вышитую серую рубашку, серые штаны и черные кавалерийские сапоги, руки были связаны за спиной, а ноги привязаны к стременам. Его голова и плечи были измазаны смолой и пылали. Он страшно кричал.

— Это Квонтрилл! — воскликнул кто-то.

С обеих сторон улицы одновременно раздался залп, и лошадь со всадником упали замертво.

Несколько секунд спустя, сотня миссурийских партизан во главе с Джорджем Тоддом ворвались на улицу. Из них четырнадцать были тут же срезаны градом свинцовых пуль, остальные развернулись и бросились наутек, преследуемые солдатами и горожанами. Возглавила преследование рота чернокожих федеральных рекрутов — еще трое налетчиков были ими убиты на южной окраине города.

Когда перестрелка и крики стихли, кучка горожан собралась около двух трупов — лошади и ее обожженного, окровавленного хозяина. Толпа расступилась, пропуская вперед двух человек в черных костюмах и шляпах. Сэм узнал проповедников, которых он, Тэйлор и Ноланд встретили на дороге неделей раньше.

Старший проповедник поднял Библию над телом Квонтрилла.

— Земля к земле, — произнес он нараспев.

Молодой проповедник тоже поднял Библию.

— Тлен к тлену, — сказал он.

И хором оба пропели торжественно:

— И прах к праху.

Потом они опустили Библии, вынули револьверы и всадили в Квонтрилла по нескольку пуль каждый, для верности.

— Аминь, — разнеслось над толпой.

Сэм задернул занавески.

Сенатор Джим Лэйн вернулся в Лоренс в среду, чтобы принять участие в собрании пайщиков железной дороги. Через день после неудавшегося налета, в субботу, в полдень он послал за Сэмом. Лэйн оказался не так толст, стар и лыс, как его изображали карикатуристы, но роскошный дом, отстроенный им в западной части города, вполне отвечал ожиданиям Сэма. Дом ломился от дорогой мебели, в гостиной стояло два фортепьяно.

— Где это вы разжились двумя фортепиано, сенатор? — поинтересовался Сэм. Он не спал накануне ночью, и в его словах сквозил, наверное, едкий упрек, но ему было все равно.

Лэйн хитро улыбнулся.

— Одно принадлежало моей матери, — сказал он, — Другое — мятежнику из графства Джексон, которому теперь негде его держать.

Сенатор взял перо, написал несколько строк на клочке бумаги, сложил его и толкнул через стол.

— Канзас благодарит вас, мистер Клеменс, и сожалеет об ошибке, допущенной два года назад, когда кто-то из наших красноногих молодцов принял вашего брата за рабовладельца. Если бы их известили, что он назначен секретарем на Территорию Невада, трагедии, конечно же, не произошло бы.

— Он известил их об этом, — устало сказал Сэм. — Они не поверили.

Лэйн пожал плечами.

— Сделанного не воротишь. Но справедливость всегда торжествует, уверяю вас. Генерал Эвинг велел регулярным войскам арестовывать всех красноногих подряд. Он подозревает, что именем свободы эти люди совершали преступления, и я склонен с ним согласиться, — Он накрыл рукой клочок бумаги. — По слухам, губернатор Территории Невада опять нуждается в секретаре. Обещать ничего не могу, но моя рекомендация вам, разумеется, пригодится.

Он доверительно наклонился через стол.

— Честно говоря, мистер Клеменс, вы правильно решили — ехать дальше, в Неваду. Немало людей в этом городе считают, что сгоревший человек был вовсе не Квонтрилл, а вы — не друг нам, а Квонтриллов шпион.

Сэм бессмысленно уставился на листок бумаги.

— Билет на почтовый экипаж из Сент-Джозефа стоит сто пятьдесят долларов, — сказал он. — У меня есть десять.

Лэйн встал и на несколько минут покинул гостиную. Вернувшись, он вручил Сэму три пятидесятидолларовых бумажки и бутылку виски.

— Из отборного канзасского зерна, — объявил сенатор, постучав ногтем по бутылке, — Это вам на память о моем штате.

Сэм сунул деньги в карман и теперь стоял, держа бутылку виски за горлышко. «О моем штате» — подумать только! Сделанного не воротишь.

— Будьте здоровы, сенатор, — сказал Сэм и повернулся идти.

— Вы забыли мое рекомендательное письмо, — сказал Лэйн.

Сэм взял клочок бумаги, сунул его в карман вместе с деньгами и вышел за дверь.

Генри стоял у порога, держа Биксби за повод, тут же болтались без дела около дюжины синебрюхих. При них — запасная лошадь.

— Мистер Клеменс, — обратился к Сэму один из солдат, — нам приказано сопроводить вас до Сент-Джозефа. Выезжать надо немедля, — Особой радости в его голосе не было. Сэм заподозрил, что приставленные к нему синебрюхие (все белые) были наказаны, таким образом, за недостаток рвения в преследовании налетчиков — не в пример чернокожим однополчанам.

Сэм кивнул солдату, потом повернулся к Генри.