Сверхновая американская фантастика, 1995 № 02

Наблюдая за ним, Лю Хсин уже собирался было отмести прочь всю эту историю, но землистые лица воинов, держащих руки Хуана, остановили его. Они определенно что-то видели, а всем ведомо, как колдуны могут менять обличье. Кто знает, сколь стар и уродлив мог быть этот, которого приволокли ему?

— Ну, колдун, — сказал он, — мои люди говорят, что ты заставлял демона танцевать и прыгать в небе на веревочке. Это правда?

Хуан, который был поражен сверхъестественным сходством между лицом полководца и изображением демона на воздушном змее, и не думал лгать. К тому же он действительно гордился своим изобретением.

— Твои люди ошиблись, — ответил он. — Я запускал шляпу.

Полководец с гневом глянул на воинов, которые испуганно запротестовали.

— Тихо! — приказал он, и те замерли.

— Летающая шляпа? — обратился он к Хуану. — И ты ожидаешь, что я тебе поверю?

— Согласен, видимо, стоило бы подумать о более подходящем названии, — ответил Хуан. — Но, видите ли, все началось как раз со шляпы. Я пытался молиться, и ветер сдул у меня шляпу. Но она поднялась невысоко, поэтому я сделал другую, которая смогла бы взлететь повыше, чтобы ее разглядели боги и… — Тут Хуан смолк в замешательстве: во рту пересохло, язык онемел под взглядами толпы воинов и побагровевшего полководца.

— Этот человек не в себе, — шептали адъютанты.

Полководец Лю Хсин в глубине души был согласен, но он думал о летающих шляпах и неприступных стенах.

— Скажи мне, колдун, как высоко может взлететь твоя «шляпа»?

— О, очень высоко, — ответил Хуан, зажигаясь интересом.

— До верха этой стены? — спросил полководец, указывая в сторону непримиримого лика Пи Лао.

— Даже еще выше, — гордо сказал Хуан. — Насколько хватит веревки.

— Можно на ней поднять какой-нибудь груз? — осведомился полководец.

Хуан задумался.

— Она может поднять очень маленький груз, я полагаю. Однако я уверен, шляпа может нести и больше, если будет достаточно большой, а ветер — сильным.

Лю Хсин усмехнулся.

— Что тебе понадобится, чтобы соорудить такую, что сможет поднять горшочек с углями? — спросил он.

— Несколько бамбуковых тросточек и отрез шелка. Немного тонкой веревки и еще клей. А также краски и кисти.

— Краски и кисти?

— Для молитвы.

— Ну, конечно, — ласково ответил Лю Хсин, будто обращаясь к ребенку. — Для молитвы.

Хуану отвели для отдыха отдельную палатку, и на следующий день генерал прислал кипу шелка, добытого в одном из завоеванных городов, и связку бамбуковых палочек. Его люди принесли мотки веревки и бечевки разной толщины и сварили клей.

— И еще нужны краски, — напомнил им Хуан.

Полководец нахмурился, и они поспешили повиноваться.

Но Хуан уже не был ни тем безумцем, ни тем простаком, каким казался. Он прекрасно разглядел головы на пиках, что частоколом окружали палатку полководца. Он слышал, как стонал бедный командир отряда, истекавший кровью на краю лагеря. Он понимал, для чего Лю Хсину понадобился горшочек с углями — или скорее всего много таких горшков — и знал, чего жителям Пи Лао ждать в награду, когда загорятся их дома и они будут вынуждены открыть ворота враждебной армии. Поэтому Хуан подумывал — не пора ли отправиться к полководцу, чтобы Напрочь отказаться мастерить воздушного змея. Он не боялся умереть.

Но у него не было и желания умирать раньше положенного судьбой срока. Конечно, мысль поговорить с богами лицом к лицу была заманчива, если только так и можно попасть со своими просьбами в их поле зрения. И Хуан не мог устоять перед искушением попробовать обратиться к богам, пока еще пребывал в земном круге бытия. Наконец, ему страсть как хотелось успеть запустить хотя бы одного воздушного змея, прежде чем умереть.

Вот почему он соорудил все-таки воздушного змея для Полководца Лю Хсина. Больше всех его прежних, этот змей мог поднять горшочек. Хуан также понимал, что горшочек должен висеть не на самом змее, а на тесемке, привязанной к хвосту, чтобы не влиять на подъемную силу змея и не поджечь его. Немного поразмыслив, как опорожнить горшочек, Хуан смекнул, что достаточно будет резко направить воздушного змея вниз, чтобы тот разбился о городские крыши. Решение всех этих задач очень увлекло Хуана.

Но он также замыслил свой побег. На широком шелковом крыле он нарисовал город Пи Лао, каким тот виделся бы змею — или богу. На этом рисунке туман поднимался от излучины реки Тент, смягчая контуры стен, обволакивая поля и деревья. На деревьях он изобразил чудные плоды и ярких птиц среди листвы, тронутой красками осени. И в этой листве, где лишь очень зоркий глаз мог выхватить их, хоронились слова молитвы — его простой призыв помочь людям города Пи Лао и — если боги сочтут возможным, — спасти простого монаха по имени Хуан По.

На мгновение он задумался. Разве боги уже не ответили ему, вручив материалы для изготовления самого прекрасного и умного воздушного змея из всех, которых ему довелось смастерить? Но тут он вспомнил отрубленные головы и командира отряда, с которого живьем содрали кожу, и понял, что вряд ли боги стали столь изощряться, передавая свой ответ.