Сверкнув, не погасло

Между луковицей (все подснежники, кроме медуницы, — луковичные) и Светом лежит слежавшийся за дождливую осень и зиму плотный слой палой листвы, плотность его не меньше, чем у грубой оберточной бумаги, а может, и больше. Этот настил предохранял всё живое от морозов, но весной он становится преградой для ростков травы. И вот: пролеска пробивает крышу упругим шильцем, в который сложились те самые тонкие листики, пробивает, над землей шильце расщепляется и выпускает таящийся внутри стебель с цветком. Синяя звездочка устремляется вверх… А вокруг нее там и сям видны другие острые зеленые шильца, проткнувшие зимний листвяной покров…

Широколистая хохлатка справляется с преградой над собой иначе. Она пробивает слой земли неким твердым кулаком, в котором зажато будущее соцветие. Наткнувшись на слежавшийся слой палой листвы, стебель изгибается так, что становится похожим на… спину, готовую принять груз. Этой "спиной" хохлатка упирается в настил, и, натужившись, поднимает, поднимает его… А наверху стебель распрямляется и вот хохлатка уже расправляет — чисто женское движение — свое душистое соцветие навстречу солнечному лучу, навстречу пчелам и шмелям, уже облетающим свои угодья…

Если оба этих процесса — шильце и согнутая "спина" — рассмотреть кинокамерой, зрелище получится удивительным! "Разум цветов" (о нем писал Метерлинк) поражает.

Потому-то я и расписал этот процесс, и настоял на съемке этих моментов (кто имел дело с киношникам, тот поймет, что дело настояния было трудным: киношники — люди чрезвычайно самонадеянные, на любой сценарий смотрят свысока, а то и вообще его не читают, полагая, что они и знают, и видят лучше сценариста и даже консультанта по фильму, кандидата наук).

В весеннем — время самых удивительных перемен — лесу много и других чудес. Стоит только увидеть, как выползает на божий свет бело-сиреневая гусеница Петрова креста; как прыгнет вдруг на тебя нежнейшего светлозеленого цвета листик чистяка (а это лягушка квакша того же оттенка решила переменить место); выполз на верхушку конуса десяток вялых муравьев и сокрушенно осматриивает осевшую за зиму крышу своего дома; красно-черные клопы-соладтики следуют за солнечным теплом на самом низу древесного ствола; вот самый первый гриб поднялся среди зелени, гриб сморчок — светло-коричневая, изборожденная морщинами конусовидная шляпка на ножке-трубке; вот высохший за зиму шмель, чуть не рассыпаясь от собственного жужжания, сел на трехцветную медуницу и деловито копается в глубине цветка…

Киногруппа, снаряженная всем необходимым, поехала в лес, где Лидия Петровна знала место произрастания редких уже в Молдавии подснежников галантусов, "поникнутых". Киногруппа: режиссер, оператор с тяжелой сумкой на плече, помощник оператора, тащивший камеру и штатив, все примерно 30-летние, и пожилой шофер. Консультант, и я, сценарист, мы постарше.

Если к лесу не присматриваться, он кажется неприветливым, ничем не интересеным, под ногами только ржавые консервные банки да редкие кусты вечнозеленой парвской осоки. Киношники шагали угрюмо, не очень-то веря в успех предприятия.

Мне, расписавшему процесс согнутой "спины" хохлатки, повезло — встретилась целая ее лужайка. Я нашел то, что подтверждало мой восторг, показал режиссеру. Полежав на холодной листве перед цветком, он согласился снять эпизод. Упругий зеленый стебель хохлатки, приподнявший темный мокрый низ плотного листвяного покрова, а чуть дальше — распрямившаяся, — потом этот план целиком вошел в фильм.

А через полчаса хождения по лесу нам открылась небольшая — сборщик цветов обобрал бы ее за 15 минут — поляна подснежников! Белые, в самом деле поникнутые цветки на слабом стебельке (поникнутые, чтобы не набрать в чашечку неожиданно выпавшего снега); первые пчелы забираются в цветок снизу, раскачивая своей "тяжестью" всё растение.

Режиссер и оператор начали подбирать точку съемки. И вдруг старший обратился к Лидии Петровне:

— Мне здесь для сюжета нужен снег. Вы не знаете другой такой поляны, где снег еще сохранился?

С режиссерами лучше не спорить, Лидия Петровна это уже поняла и ответила робко:

— Нет… Снег, знаете, уже почти везде сошел.

— Хорошо, что я обо всем подумал. — И распорядился: — Сделаем снег из соли.

Здесь мое пояснение. Соль действительно может заменить киношникам снег — и ее частенько используют, когда "натура" подводит. Иногда ее завозят на место съемки фильма целыми вагонами.

Оператор достал из своей сумки килограммовый мешочек с крупномолотой солью, с помощником они довольно искусно окружили кустик подснежника "снегом", начали пристраивать камеру. И этот эпизод целиком вошел в фильм: белый колокольчик цветка чуть покачивался на слабом ветерке, на наше счастье и пчела прилетела, издалека почуяв тончайший аромат. Снята и вся небольшая поляна подснежников, и голый неприветливый лес вокруг, и качание голой кроны…

Всё!

Киношники встали, отряхнулись, вот камера снова на плече помощника оператора, а штатив под мышкой. Пошагали прочь от полянки подснежников. И тут Лидия Петровна, все еще стоявшая возле цветов, спросила:

— А соль?