Свет

Как только Слейд спрыгивает со зверя, как только касается ногами камня, во все стороны разлетается гниль. Она поглощает зевак, и гнилые корни растут и раскидываются, заражая все на своем пути. Люди падают один за другим, тела вянут и гниют, а окружающих толпу стражников поражает та же участь.

Пытаясь устоять на ногах, я цепляюсь за прут, а из моего горла и с губ срываются крики. Мы встречаемся глазами, и мое сердце замирает.

Я чувствую ярость, которая вырывается из него бесконечными волнами, и силу, пробивающую воздух, но от этого у меня не сжимается желудок, не появляется тошнота.

Он идет ко мне, яростно чеканя шаг, и земля крошится под его ногами. Площадь рушится в тишине, пока он отравляет гнилью все на своем пути, идя прямо по разложившимся телам и превращая их в пыль. Пока крики не прекращаются. Бежать больше некому. За ним следует лишь тихая погибель.

Я стану для тебя злодеем.

Он – воплощение смерти и мести. Олицетворение ярости.

Он, не раздумывая, уничтожает все и вся рядом с собой, а я упиваюсь этим, не обращая внимания на хаос и побоище.

Может, из-за гнили во мне. Может, из-за того, что я фейри. А, может, потому что человек, которого я люблю, готов разрушить мир, чтобы меня защитить. И это тоже сила, которую не по силам иссушить даже этому ограждению.

Пока мы вместе, все будет хорошо. Потому что ради него я буду сражаться, а ради меня он будет убивать, и если нам суждено стать злодеями, то так тому и быть.

Слейд идет вперед, предвещая взглядом расправу, а вокруг предплечий и шеи извиваются и скручиваются корни его силы, отражая гниль, которая расползается по земле. Остановившись всего в десяти футах от сцены, он останавливает взгляд на монархах, дворянах и стражниках.

Они жмутся друг к другу, и на мгновение я задаюсь вопросом, не пытается ли королева Изольта подавить силу Слейда. Если это так, то она с треском терпит неудачу.

Она ему в подметки не годится.

Никому не сравниться с ним.

Потому я удивляюсь, что никто не воспользовался дарованными последними секундами, дабы сбежать. Они кричат на короля Меревена, велят ему поторопиться. Не понимаю, почему, а потом замечаю маленького мальчика – наверное, это принц Второго королевства. Отец держит его за плечи и ставит перед собой.

На меня с силой обрушивается негодование. Неужели, закрывшись невинным ребенком, они надеются, что Слейд их пощадит?

Это вызывает презрение, но они должны понимать, что в отношении своей магии Слейд продумывает все до мельчайших деталей. Он мог бы отравить всех гнилью и сделать так, что ни одна капля силы не прикоснется к мальчику – в точности, как он уничтожил окружавших меня стражников.

А потом король Меревен что-то резко говорит сыну. Мальчик кивает, лезет в карман одеяния и достает катушку ниток. В мгновение ока он продергивает нитку между пальцами, а затем, сосредоточившись, закрывает глаза, вытягивая размотанную нить в тугую линию. В воздухе искрится магия, будто кто-то только что подлил масла в огонь.

Слейд стоит всего в трех футах от сцены и уже взбегает по ступеням, когда магия мальчика вступает в действие.

Если бы я не держалась за прутья, то точно упала бы. Скопившееся золото плещется у моих ног. Но я не свожу взгляда со сцены, которая теперь покрыта какой-то завесой из ткани такого же цвета, что нить мальчика. Меня заключают во второй слой, отделив от них. Окружая мое ограждение, завеса становится немного толще.

Она вздымается и колышется, как белье, подвешенное на бельевой веревке. Завеса простирается над нами куполом, но она не совсем прочная и при движении становится полупрозрачной, поблескивая на солнце.

Слейд влетает в нее, и ткань изгибается вокруг него, а потом туго натягивается и отталкивает назад.

– Тебе не пройти, – с чванливым торжеством выкрикивает король Меревен, сжимая плечи сына. Мальчик стоит, крепко зажмурив глаза и держа пальцами нитку.

Слейд поднимает обе руки и упирается ими в барьер. Он упирается ногами, напрягая мускулы, и гниль с разъяренной силой изливается из его рук. Я вижу, как растягиваются прожилки по куполообразной ткани, заражая ее.

Но гниль не рушит вздымающийся щит, а разъедающие капилляры будто потеряли свою силу. Слейд рычит, навалившись еще сильнее, да так мощно, что у меня покалывает кожу.

Но это никак не отражается на развевающейся ткани.

Вдруг сила отсекается, у меня перед глазами появляется пелена, а Слейд, с волос которого капает пот, начинает тяжело дышать, в гневе скрежеща челюстью.

– Король Ревингер, повторю: вам не пройти. Завеса моего сына непроницаема. Но позвольте сказать, – говорит король Меревен, протянув руки, будто он самый великодушный и просветленный на свете человек, – мы вам не враги.

Слейд скалится в его сторону, бросив такой взгляд, что даже у меня в жилах стынет кровь.

– Любой, кто причинит вред Аурен – мой враг.

– В том-то все и дело, король Ревингер. Враг – это она, – говорит королева Изольта.

Королева Кайла кивает и проходит мимо своего брата.