Свет

А затем я услышала их. Шаги. Шаги, слишком грузные и уверенные против прихрамывающей Милли. Что-то упало на пол, послышалось громкое сопение, шарканье, кашель. И тогда я примерзла к кровати. Потому что тут был мужчина. Мужчина, который, похоже, сюда вломился. Этот мужчина ранит Милли, ранит меня, украдет чужое имущество, потому что он сильнее.

Потому что так мужчины и поступают. Они забирают, причиняют боль, и никто не может их остановить.

Спина зачесалась. Кончики пальцев заныли. Сердце все так же бешено колотилось в груди.

Я не могла допустить, чтобы с Милли что-нибудь произошло. Она слишком старая, слишком хрупкая, а ее колкий язычок только все испортит.

Это должна быть я. Она защитила меня, а я должна защитить ее. Меня захватило это непреодолимое желание ее уберечь. Я огляделась в скудно обставленной комнатке, пытаясь найти то, что могла бы использовать в качестве оружия, и отползла, чтобы поднять с пола ботинок.

Прижимаясь к стене и смотря на развевающуюся в дверном проеме занавеску, я чувствовала, как меня охватывает решимость. Не позволю причинить боль Милли. Не позволю причинить боль мне.

Но когда тяжелая поступь стала ближе, у меня закололо кончики пальцев. Словно внезапно в них вонзились маленькие иголочки.

Как только занавеску грубо сдвинули в сторону, я прыгнула и ударила вошедшего ногой по лицу. Он чертыхнулся и повернулся ко мне с разъяренным обветренным лицом, освещенным лунным светом. Мужчина толкнул меня с такой силой, что я ударилась больной спиной о стену, а перед глазами заплясали звездочки. И теперь в тусклом свете раздался только мой крик.

– Попробуешь напасть на меня? – злобно выкрикнул мужчина, и мне на щеку попала его слюна. От него разило алкоголем. – Я покажу тебе, что будет после, девчонка!

Он даже не руками меня ударил. Мужчина стащил со спины тяжелый мешок и замахнулся им на меня. Сильно. Не знаю, что было в нем, но показалось, что на голову мне обрушилась наковальня. На плечо. На ребра.

Прижавшись к стене, я мечтала провалиться сквозь нее, попыталась поднять руки, чтобы защитить голову, а мужчина зарычал и снова замахнулся.

А потом я услышала Милли.

Чаще всего она была довольно медлительной, но от лежания в постели на протяжении нескольких часов боль в ее ноющих суставах становилась еще сильнее. И все же я услышала, как она торопливо шаркает и скребет клюкой по плиточному полу.

Меня захлестнула паника. Милли не выдержит таких ударов, в отличие от меня. Мужчина переломает ее хрупкие кости. Я услышала, как она зовет меня по имени скрипучим голосом. Услышала в нем страх, который меня подстегнул, сделал сильнее и заставил встряхнуться. От ее страха кончики пальцев заныли, стали гореть, а потом кровоточить.

Я почувствовала, как по моим ладоням течет жидкость, но почти не обратила внимания на горячую кровь, сочащуюся из пальцев.

В этот момент Милли подбиралась все ближе, а мужчина замахнулся ногой, чтобы нанести мне сокрушительный удар. Но я оказалась быстрее, поэтому, зарычав как зверь, бросилась на него и вцепилась окровавленными пальцами в его лицо.

Милли он не обидит. Я не позволю ему заявляться к ней в дом, воровать заработанные усердным трудом монеты и причинять нам боль.

Когда я набросилась на него, мужчина споткнулся, попытался меня скинуть, но я ударила его по голове и толкнула. Кровь на моих ладонях размазалась и хлынула потоком, но я так обезумела, что даже не поразилась этому.

А затем его рык стал клокочущим звуком. Он убрал рыскающие пальцы с моего тела и вцепился себе в лицо.

Скользкая кровь, льющаяся с моих рук, заставила меня ослабить хватку, и я упала на пол, но ноги тоже были мокрыми, словно я вдруг оказалась в луже собственной крови. Или его крови? Но мы лишь обменялись несколькими ударами и царапинами – тогда откуда здесь столько крови? Пошел дождь? Крыша стала протекать? Но почему так тепло? Почему так жжет?

В исступлении я не смогла придумать объяснений, но в воздухе стоял металлический запах крови, а жидкость была теплой. Очень теплой.

Милли влетела в комнату с широко открытыми глазами, судорожно сжимая трость в качестве оружия. Она подняла ее, собираясь нанести удар, но резко остановилась, окинув мужчину внимательным взглядом.

– Фелтон?

– Ты его знаешь? – спросила я, но мой голос звучал как-то странно. Я чувствовала себя странно.

– Это мой брат. Приходит каждые несколько месяцев. Что…

Мужчина издал сдавленный звук, а затем упал коленями на пол. От удара послышался всплеск. Я отпрянула, когда что-то брызнуло мне на лицо.

– Фелтон! – вскрикнула Милли, и я поняла. Поняла, что совершила ошибку. Поняла по тому, как она повернулась, поспешила прочь, прихрамывая, а затем вернулась, держа в руке фонарь, чтобы посветить в комнате.

Когда свет проник в комнату, я не могла осмыслить случившееся.

Все вокруг было пропитано янтарным оттенком. Сияние фонаря. Мужчина стоял на коленях, хватаясь за горло и издавая самые тревожащие звуки. Но на нем не было красных пятен. На полу не было луж от дождя. Кончики моих пальцев не кровоточили. Я чувствовала не металлическое тепло крови.

Это было… золото.