Свет Черной Звезды

Утыррка очень сомневалась, что кое-кто темнопринцевской наружности не в курсе произошедшего с кесарем, и имелось сильное подозрение, что меня не хотят пускать к нему, чтобы не спасла. Къяр мог. В том то и проблема, что Къяр мог и быть в курсе, и не пускать, зная что один раз я кесаря уже с того света вытащила, а значит могу и вытащить повторно.

— Сатарэн, — позвала я.

Мир возник передо мной гигантским змеиным взглядом.

— Позови мне Мрак, — попросила я.

Глаз исчез, а через несколько мгновений появилось чернильное пятно, материализовавшееся рядом со мной призрачно-черной фигурой высшего.

— Здесь Акъяр, — сообщила ему. — Сможешь проверить, где конкретно?

Мрак всплеснулся чернильным пятном под потолок, и стек сверкающей темной смолой, обозначая места… фактически дыр в пространстве. И если бы галерея была яблоком, я бы сказала, что это очень, очень сильно изъеденное червями яблоко.

— Чертов гений! — вырвалось в сердцах.

А Мрак открывал все новые и новые «дыры».

Рхарге, внимательно следивший за его действиями, вдруг произнес:

— Эти темные сущности, которые ты зовешь Мраком и Тенью, они сильны. Очень сильны.

— Да, — согласилась я, — они были сильны и могущественны, они владели магией и правили тремя мирами. Но в какой-то момент они слегка забыли о том, что власть это еще и ответственность. Огромная ответственность, и в первую очередь перед теми, кем правишь. И высшие, считая себя богами, попытались уничтожить тех, кто покорно и вынуждено служил им. Высшие были сильнее, темные коварнее. Коварству темных поем мы песню, в итоге, как ты видишь, высших не осталось, темные вполне себе существуют.

Мрак, завершив с обозначением дыр в пространстве, вернулся и возник передо мной мрачным силуэтом некогда бога. Силуэтом, который, как и я понимал — глупо было бы соваться сейчас туда, где каждый шаг не отличается безопасностью.

Да, по всем законам логики, мне следовало бы вернуться в спальню, в отличие от дворца защищенную великолепно.

Вот только где я и где логика.

«Сатарэн» — призвала мысленно.

И отпустила руку Рхарге.

«К подножию Темной башни», — приказала, роняя халат с плеч. Все равно ведь намокнет, смысл таскать его за собой.

— Буду возле Руха, — сообщила я младшему вождю племени Лесных, прежде чем меня смыло водой.

И вот раньше бы не смыло, но дыр Акъяр понаделал знатно, так что Сатарэн проник сюда без каких-либо сложностей.

***

Меня вынесло действительно к Руху. Причем в самый интересный момент – огромный снаружи, но еще совсем маленький внутри, Рух деловито пытался взломать защиту Темной башни, и судя по паре десятков смятых заклинаний, сиротливо ссыпавшихся по незримой стене, делал это давно и упорно.

Когда мокрая я оказалась у его ног, орк вздохнул, поднял меня и почесав затылок произнес:

— Хорошая защита.

Откашлявшись, я выпрямилась, зябко обняв себя за плечи и стараясь игнорировать мокрую прилипшую к телу сорочку, и была вынуждена признать — да, хорошая.

Эту башню я видела издали, когда кесарь создавал себе дворец. Жуткое, мрачное серое строение, с почерневшей крышей и местами стенами, что говорило о факте ее многоразового поджигания. Хотя казалось гореть было нечему — в отличие от темницы, в которой содержался Элионей, эту башню не окружало ничего, помимо выжженного пространства и трех степеней защиты. Трех незримых стен, оставивших лишь темный отпечаток на черной земле. Место было жутким. Вообще я не понимала, как можно было оставить эту башню в качестве дорогого памяти архитектурного памятника. Это если и был памятник, то какой-то… вконец жуткий.

— Утыррка ведь не ходить туда? — встревожился Рух.

— Ходить, — скорбно призналась я.

— Зачем? – не понял орк.

— Утыррка понятия не имеет, — в последнее время я становлюсь все более честной, пора бы заканчивать с этим.

Неодобрительно глянув на меня, Рух сказал:

— Защита сильная, Утыррка не пройти.

А мне шелестом ветра вспомнилось «Для тех, кому я позволяю…»

— Утыррка войти, — сказала я, до крови царапая ладонь. – Для Утыррки путь к Ледяному Свету открыт всегда.

И грустно улыбнувшись Руху, я приложила кровоточащую ладонь к стене.

И стена мягко обступила меня сиянием серебристого дождя, пропуская внутрь.

***

Когда я обернулась — огромного орка уже не было видно. Не было видно ничего, кроме сверкающей серебристой стены и… костей элларов, некогда пытавшихся пройти сюда.