Свет далекой звезды

— Нет, не внезапно! — мысленно возразила ему Маринка. — Ты перед этим запер дверь. Значит, все задумал заранее, Дмитрий хитрый. Но у нее хватило ума промолчать. Не дождавшись ее ответа, он продолжил:

— Мариночка, не сердись, а? Я понимаю, что некрасиво себя повел. Но… ведь все равно это должно произойти. Раз мы любим друг друга. Ну, пожалуйста, не молчи. Скажи хоть что-нибудь. Ты очень рассердилась?

— Я испугалась, — призналась Маринка, — это было так неожиданно. У тебя глаза стали такие… страшные. Не как всегда. Скажи правду: с другими… ты тоже… так?

— С другими я никак. Ничего такого у меня ни с кем не было. Сильнее тебя я никого не любил. Как только тебе такое в голову могло прийти?

— Прости, я думала… у тебя много было девушек… до меня.

— Ну да, я встречался. Но как с тобой, у меня ни с кем не было. Такое впервые, честное слово! Тебе было очень неприятно, да?

— Нет, не неприятно. Но я думала… мне казалось, что нужно и мое согласие. А ты так себя повел… Мне даже жутко стало.

— Ну да — я дурак. Просто… со мной такое тоже впервые. Впредь буду умнее. Поверь, если мы придем… к этому… потом… все будет иначе. Ты только не обижайся, ладно? Скажи, что ты меня любишь.

— Я не обижаюсь. Конечно, люблю. Дима, у нас все будет. Просто… я еще не готова. Ты подожди немножко, ладно?

— А когда будет можно, ты скажешь? Или как-нибудь дашь понять?

— Конечно. Скоро.

— Завтра увидимся?

— Завтра, между прочим, в школу. Ты не забыл?

— Как тут забудешь? Захочешь, да не забудешь. Ох, совсем из головы вылетело. Мариночка, мне же сегодня звонили из Дворца. Там объявлен конкурс на лучшую песню о любви. Точнее, на лучшее объяснение в любви. Ты не сочинишь слова? Как будто юноша объясняется в любви девушке. А я музыку подберу. Это будет конкурс бардов-мужчин. Призы обещают отменные. Если выиграю, приз твой.

— Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать. Сколько у меня есть времени?

— Пара недель. Но ты не затягивай. Так, как насчет завтра?

— Дима, давай встречаться по субботам и воскресениям? Все-таки вторая четверть. Она такая короткая, а учителя просто озверели. Даже на каникулы поназадавали кучу заданий.

— А ты их сделала?

— А как же! У нас попробуй не сделать. Сразу пару влепят. А мне нужен аттестат без трояков.

— Когда же ты успела? Ведь мы все дни были вместе.

— По вечерам. А вам что — ничего на каникулы не задали?

— Да что-то задали — не помню. Но у нас попроще. В первый день обычно не спрашивают. Там разберусь. Каникулы себе портить — еще чего! Это ты у меня такая примерная, а я у тебя — разгильдяй.

— Нет, Дима, ты не прав. Заниматься надо — особенно математикой. В институте ее знаешь сколько! Кстати, как у тебя с ней?

— Да вроде, нормально. В основном, четверки.

— Ну, скажи: чему равна длина окружности?

— Длина окружности? Что-то не припомню. Что-то с радиусом связано. Не, не помню.

— Как же ты задачи решаешь? Какая четверка? Когда масса задач на длину окружности и площадь круга прошла мимо тебя. Нет, тебе нужно срочно браться за математику! Иначе — какое программирование? Только по верхам прыгать будешь. У нас бы ты из пар не вылезал.

— Вот и возьми надо мной шефство.

— И возьму. Давай завтра созвонимся. После уроков. Узнаем расписание, а тогда договоримся. Только заниматься ты ко мне будешь приходить. А то у тебя — не до занятий.

— Ладно, договорились. Ну что, уже прошло? Больше не сердишься?

— Я же сказала: не сержусь. Пока.

— А поцелуй?

— Целую тебя. До встречи!

На следующий день едва Маринка пришла из школы, он позвонил снова.

— Мариночка, ты вчера, как в лужу, глядела. Я сегодня пару схватил. По геометрии. А назавтра по алгебре уйму задали — я половину не могу решить. Может, поможешь? И с физикой проблемы начались.

— Конечно, помогу. Приходи хоть сейчас. Но только… без объятий и поцелуев. Дима, иначе мы ничего не сделаем! У меня тоже назавтра куча уроков.

— Хорошо, хорошо! Буду вести себя примерно.

Он примчался через полчаса. Весь такой румяный, красивый. Такой любимый! И сразу полез целоваться.

— Дима, ты же обещал! — отбивалась Маринка. — Все! Все! Хватит! Ну, как не стыдно — мне теперь ничего в голову лезть не будет.

— Ты меня не любишь?

— Люблю. Но давай сначала уроки сделаем.

— А после будет можно?

— Дима, прекрати! Ну, пожалуйста! Давай свою тетрадь — посмотрим, что вы сейчас проходите.

— Ладно, не буду. Поехали.

Они провозились с уроками дотемна. Дима и вправду все это время вел себя примерно − особенно после того, как Маринка показала ему всю глубину его незнания элементарных вещей. Он и не подозревал, что она такая умная. Ведь она обычно помалкивала, предоставляя ему возможность демонстрировать свое красноречие

Нет, он понимал, что ее молчание вовсе не означает что она круглая дура с ограниченным словарным запасом. Ее стихи говорили об обратном. Но чтобы так знать физику и математику! Такая тихая, скромная девушка. А он-то считал себя умнее ее на два порядка. Поделом ему — не будет впредь воображать о себе слишком много.

— Мариночка, пойдем ко мне, — предложил он, когда, наконец, уроки были сделаны. — Хоть на часик! Компьютер по тебе соскучился.