Свет – это мы

К счастью, предаваться подобным мрачным мыслям у меня просто не было времени, поскольку вскорости мы уже снимали, как Бобби и его сослуживцы катались по Мажестику, всего лишь слегка превышая скорость. Тони и Эли объяснили, что при монтаже они могут сделать так, что будет казаться, будто полицейские гоняют гораздо быстрее, чем на самом деле, поскольку Бобби сказал, что превышать скорость можно только в случае срочного вызова, а это был не тот случай. Было очень интересно смотреть, как Тони и Эли расставили камеры на улицах, внутри полицейских машин и даже на крышах домов. Все утро прошло в мигалках, крутых поворотах на скорости, сиренах и переговорах по рации. Все полицейские превосходно исполнили свои роли, особенно учитывая, что Эли, разумеется, не летал на самом деле над Мажестиком, и Бобби с коллегами приходилось указывать на облака и смотреть в пустое небо таким взглядом, который обычно означает встречу со сверхъестественным. У них получалось так убедительно, что я почти поверил, будто пернатое чудище действительно где-то там вверху и стоит только задрать голову, как я его разгляжу.

Эли постоянно давал актерам указания, например:

– То, что вы сейчас видите, в природе не встречается. Летящий пернатый человек! Вы в ужасе, но в то же время вам любопытно.

Было очень приятно видеть, как уважительно все, включая случайных прохожих, относились к его инструкциям. Когда звукооператоры, нанятые Марком и Тони, заканчивали переустановку микрофонов, Эли объявлял: «Тишина на площадке» – и становилось так тихо, что я различал звук биения своего собственного сердца.

Потом мы сняли сцену, в которой мой персонаж – суррогатный отец чудища – бежит через лес, вместе с Эли в костюме.

– Лети! Улетай! – кричу я чудищу, петляя между деревьями, подгоняемый командой операторов и звуковиков.

– Мне не хватит сил нести нас обоих! – кричит чудище в ответ.

– Я уже старик. Перед тобой еще целая жизнь. В ней обязательно найдется место таким, как ты. Мир велик. Не может не найтись.

– Я никогда не брошу тебя. Никогда!

Мы достигаем ручья, который не очень похож на бурный поток, прописанный в сценарии, но Эли заверил меня, что на экране его сделают непреодолимым.

Мы поворачиваемся спиной к мирно журчащему ручью, который будет выглядеть могучей рекой, и чудище с суррогатным отцом оказываются в окружении восьми полицейских города Мажестик, которые наставляют на нас очень реалистичные бутафорские пистолеты.

Бобби говорит:

– Вот вы двое и попались. ЦРУ велело нам стрелять по людям на поражение. Но чудовище им нужно в целости для экспериментов. А потом пернатого мальчишку настрогают на кусочки во славу науки, чтобы, не дай Бог, у кого-нибудь еще не выскочили перья по всему телу. Дырки от пуль помешают сбору научных данных. Всем ясно?

– Эй, ты. Изменник рода человеческого, – говорит полицейская Бетти. – Иди сюда. Изобразим тебе самоубийство.

В точности в соответствии со сценарием персонаж Эли в этот момент кричит «Не-е-е-е-ет!» и бежит в сторону Бетти, а она инстинктивно нацеливается в чудище и стреляет из своего ненастоящего пистолета, но тут мой персонаж загораживает собой пернатого мальчика и получает пулю прямо в грудь с правой стороны. Я даже прыгнул в воздух, раскинув широко руки и ноги, что при монтаже Эли и Тони изобразят в модном замедленном движении. Сцена на этом прерывается, чтобы команда гримеров и специалистов по эффектам, которую наняли Марк и Тони, успела переодеть меня в вариант костюма с окровавленным дырками от пуль и привести меня в такой вид, будто я вот-вот умру от полученного ранения.

На читках некоторые Выжившие подняли вопрос, не станет ли огнестрельная рана в нашем фильме триггером, учитывая, что мы все пережили в кинотеатре «Мажестик». Я высказался в пользу того, чтобы оставить эту центральную сцену нетронутой.

– Как мы сможем подняться над нашей травмой, если мы не в состоянии оказаться с ней лицом к лицу даже в рамках выдумки? – сказал я в поддержку художественной свободы и целительной силы искусства. – Да, лекарство может быть горьким. Но оно излечивает!

Итак, мой персонаж истекает кровью в траве на речном берегу, а полицейские, не сводя своих ненастоящих пистолетов с чудища, медленно смыкают полукольцо.

В этот момент чудище испускает страшный вопль, позволяющий ему черпать из глубины своей сущности такие запасы силы и способностей, о которых он даже и не догадывался, и выставляет руки перед собой, раскидывая полицейских во все стороны.

Наша команда по эффектам обвязала вокруг талии каждого полицейского замаскированную веревку. В нужный момент они дернули за эти веревки, и полицейские полетели спиной вперед на заранее разложенные матрасы, присыпанные ветками и листьями.

Потом чудище поднимает меня на ноги и говорит:

– Держись, отец, мы скоро найдем подмогу.

– Но у тебя недостаточно сил, чтобы лететь, держа меня в руках, – возражает мой персонаж.

– Теперь достаточно, – отвечает чудище.

Потом мы с Эли подпрыгиваем, а весь остальной полет будет записан позже перед синим экраном.