Свет – это мы

Войдя в кабинет в дальнем конце коридора, я увидел женщину с длинными черными волосами и бледной кожей. Я не был уверен, встречал ли я ее когда-нибудь в школе до этого. Она сидела за круглым столом. У себя в голове я вижу ее одетой в темно-зеленое платье, а пальцы ее унизаны серебряными кольцами. На шее у нее – длинная серебряная цепочка, на конце которой, прямо между грудями, висит блестящий шарик, в котором можно увидеть собственное отражение, только вверх ногами.

– Заходи, Лукас, – сказала она. – И занимай подобающее место за этим столом.

– Это наказание? – спросил я.

Она засмеялась.

– Прямо наоборот.

– Зачем тогда меня сюда послали?

Миссис Кейс сказала, что меня поместили в программу для одаренных детей.

– Я никогда не получаю пятерки. Я вовсе не одаренный. Тут какая-то ошибка, – возразил я.

– Одаренность бывает разная, – сказала она, а потом разложила передо мной на столе колоду карт. Она спросила, знаю ли я, что это такое, а когда я пожал плечами, объяснила:

– Это поможет мне лучше тебя понять. Смотри.

Помню, что мне они тогда показались средневековыми, хотя такого слова я тогда, разумеется, не знал. Там были короли и дамы, башни и маги, ангелы, луна и солнце. Они немного напоминали мне обложки пластинок «Лед Зеппелин» из коллекции моего папы.

Миссис Кейс сгребла карты, тщательно их перетасовала и снова выложила на стол, но теперь уже картинками вниз.

– Выбери одну.

– Какую? – спросил я.

– Вот в этом-то и весь вопрос, да? – сказала она с улыбкой.

Помню, что я какое-то время разглядывал карты, в полном замешательстве относительно того, что от меня ожидается. Но потом я почувствовал на коже легкое покалывание, и внезапно мое внимание было обращено к карте, которая лежала рядом с моей левой рукой. Когда я перевернул ее, на меня глядел скелет, опирающийся на косу, как на трость. У его ног расположились две отрубленные головы – слева женская, а справа мужская, на которую была надета корона. Внизу была подпись: «Смерть», число тринадцать и какой-то странный символ.

– Это плохо? – спросил я.

Миссис Кейс снова улыбнулась.

– В этой колоде нет ни плохого, ни хорошего.

– А что тогда это значит?

– Это значит, что у тебя крепкие кости.

Она опять сгребла карты и уложила их в коробку.

С тех пор колода Таро ни разу больше не появлялась. Моя память сохранила картину того, как я сижу в кабинете в конце коридора и под наблюдением миссис Кейс читаю каждую пятницу с утра странные истории. Наверное, их можно назвать сказками. Мы по очереди читали их друг дружке вслух – о ведьмах и троллях, принцах, великанах и волшебниках. Потом она спрашивала, что для меня означала каждая из них, а я пытался дать честный ответ. Я не знал, правильно ли я отвечаю, но миссис Кейс говорила, что смысл тут в том, чтобы поразмыслить над историями, вобрать их глубоко внутрь себя, где они и останутся на всю жизнь и, возможно, помогут нам справиться с трудностями, с которыми нам придется встретиться.

– Как мне могут помочь сказки? – спрашивал я.

И она каждый раз отвечала:

– Увидишь. Ответ на этот вопрос будет прямо у тебя перед носом тысячи и тысячи раз.

В моем классе оказалось еще двое учеников, которые тоже каждую неделю уходили с занятий, чтобы провести какое-то время с миссис Кейс. Я спросил у них, чем они занимались с этой странной учительницей. Джейсон Бахман всегда получал высший балл на контрольных по математике, и с миссис Кейс он занимался исключительно математическими задачами. Карла Насо лучше всех знала, как пишется какое слово, и на занятиях с миссис Кейс они изучали словарь. В ответ они спросили меня, что делал я, и я ответил: «Чтение», хотя наши чтения мало напоминали контрольные по пониманию прочитанного у миссис Фаланы. Их я как правило заваливал.

– А какую карту вы выбрали? Из той колоды, которая выглядит как обложки «Лед Зеппелин»? – спросил я у Джейсона и Карлы.

Они уставились на меня, в смысле: «Ты о чем вообще?»

Я описал им колоду Таро подробнее, но они только пожали плечами и переглянулись, в смысле: «Этот Лукас Гудгейм такой ботан!»

Я так и не понял, за что меня выбрали для занятий с миссис Кейс, но мне нравилось бывать в ее кабинете, и я скоро перестал задавать вопросы.

Не помню, когда мои еженедельные встречи с миссис Кейс прекратились. С одной стороны, мне хочется сказать, что они продолжались все время, пока я был в начальной школе, но на самом деле непосредственно помню я только несколько первых раз, когда я отсутствовал на обычных уроках, и разговор с Джейсоном и Карлой – после которого до меня дошло, что их опыт разительно отличался от моего. Я вскоре понял, что больше не хочу ни с кем обсуждать миссис Кейс, и мое сознание, возможно, прекратило записывать в память что-либо, к ней относящееся.

На этой неделе я нарушил свой зарок о звонках матери только по воскресеньям и набрал ее вне очереди. Она немедленно запустила свой обычный монолог. Мне понадобилось почти полчаса, прежде чем я смог ее прервать и спросить, помнит ли она миссис Кейс. Мать засмеялась и сказала, что в начальной школе города Мажестик никогда не было никакой миссис Кейс.