Свет грядущих дней

В другую семью Владка привела малышку и оставила для нее одежду, игрушки и еду, но хозяйка все отдала своим детям. Одного шестилетнего мальчика Владке пришлось неоднократно переводить из одной семьи в другую либо из-за того, что согласившаяся принять его семья не могла справиться с его депрессией, либо потому, что боялась немецких проверок, – и это несмотря на то, что получала за ребенка 2500 злотых каждый месяц. (Курс валют сильно плавал в годы войны, но согласно курсу 1940–1941 годов это равнялось примерно 8000 сегодняшних долларов.) В 2008 году, выступая в лондонском Центре помощи пережившим Холокост, одна из тех «спрятанных детей»[678], Влодка Робертсон, вспоминала, что и ее переводили из одной семьи в другую. Каждый месяц она боялась, что никто не принесет плату за ее «аренду», но Владка Мид, бесстрашная и кокетливая, способная добраться куда угодно, неизменно приходила в положенный день.

Когда гетто стерли с лица земли, участники Сопротивления, работавшие на арийской стороне, почувствовали растерянность – восстание было их raison d’être. Смрад пожарища все еще висел в воздухе, немцы были повсюду – они искали, арестовывали и убивали поляков, помогавших евреям[679]. Были созданы местные польские силы самозащиты: они обеспечивали безопасность окрестных жителей, но доносили обо всех чужаках, что еще больше затрудняло работу Владки. Теперь ŻOB сосредоточил усилия на помощи выжившим бойцам и вообще выжившим евреям. На основе партийных связей возникали разные организации содействия евреям[680]. В частности, активно действовала «Жегота» (Совет помощи евреям)[681], католическая польская организация, основанная в 1942 году. Лидер «Жеготы»[682] – в довоенные времена откровенная антисемитка[683] – заявила, что они сделают все, чтобы помочь евреям, даже рискуя собственными жизнями (хотя, вероятно, в надежде, что после войны евреи покинут Польшу навсегда[684]).

В деятельности этих организаций, которые находили прятавшихся евреев, поддерживали их, помогали детям, осуществляли связь с польским подпольем, рабочими лагерями и партизанами, было много пересечений. Все они получали деньги из-за границы, некоторые – через польское правительство в изгнании, базировавшееся в Лондоне. Средства поступали и из США, от Еврейского комитета труда (поддерживавшего Бунд) и от «Джойнта»[685] – того же органа, который финансировал бесплатные столовые и восстания в гетто. До 1941 года «Джойнт» мог посылать деньги – главным образом пожертвования американских евреев – непосредственно в Польшу. После 1941-го границы были закрыты, и деньги стали заимствовать у богатых евреев в самой Польше (которым официально запрещалось иметь более 2000 злотых) и у тех, кто собирался бежать, но не мог забрать с собой свои сбережения. Бо́льшая часть их капиталов имела довоенное происхождение, хотя некоторые евреи продолжали зарабатывать деньги и в Варшавском гетто, занимаясь контрабандой товаров, хранившихся на складах на территории гетто, а также производством продукции для немецкой армии и польского рынка частных заказов[686]. Деньги также ввозились на территорию Польши нелегально. Во многих воспоминаниях можно прочесть о том, как деньги привозили из Лондона, обменивали фунты на доллары, потом на злотые на черном рынке и как разные группы обвиняли друг друга в мошенничестве с курсами валют[687]. В общей сложности «Джойнт» за время войны предоставил Европе более 78 миллионов американских долларов[688], что примерно равняется 1,1 миллиарда в сегодняшней валюте, из коих 300 000 долларов было в 1943–1944 годах передано еврейскому подполью в Польше[689].

Группы спасения использовали деньги на покупку распятий и Новых Заветов для евреев, находившихся в рабочих лагерях и желавших бежать, и на оплату операций по восстановлению крайней плоти и коррекции носов, а также на аборты[690]. У «Жеготы» была «фабрика» по изготовлению фальшивых документов[691], в том числе свидетельств о рождении, крещении, заключении брака и рабочих сертификатов, а также медицинская служба, в которой работали надежные еврейские и польские врачи, готовые посещать мелины – тайные жилища и лечить прятавшихся евреев. Владка нашла фотографа, которому можно было доверять; он тоже посещал места, где скрывались евреи, и фотографировал их для поддельных документов. Она стала главной связной группы спасения; ее группа помогла двенадцати тысячам евреев в Варшаве и окрестностях[692]. Причем молодая женщина делала все это, не ведя никаких записей – это было слишком рискованно, все польские имена и адреса она держала в голове[693]. Некоторые связные пользовались условными именами и зашифрованными записками, которые прятали под ремешками ручных часов. Владка помнила все наизусть.