Свет и тьма

— Олег?! — сердито воскликнула Ольга. — Да ты совсем идиот, князь?! Он же вдвое старше, да ещё и женат. Я, по-твоему, сумасшедшая?!

— Ну не я же это? — недоверчиво уставился я на неё, чувствуя себя совсем по-дурацки, хотя других кандидатов, в общем-то, и не осталось.

— Уходите! — сердито воскликнула Ольга, её щёки пылали, а глаза заблестели от слёз. — Уходите, не хочу никого из вас видеть! Оставьте меня в покое. Я всё сказала. Я расторгаю помолвку!

Но я не сдвинулся с места. Я пытался переварить информацию, пытался понять, что делать дальше. Она загнала меня в тупик.

Ольга, видя, что я не ухожу, всхлипнула, и отвернулась, обессиленно уткнувшись лицом в ладони.

Я не знал, как поступить, не знал, что говорить. Вся эта ситуация ввела меня в полнейшее смятение. Ну что она нашла-то во мне малолетке? Это же не поддавалось никакой логике. Никогда, сколько ни живи, я не пойму, что в голове у этих женщин.

Я подошёл и обнял её за плечи. Ольга вздрогнула от моих прикосновений, но не противилась им, а продолжила стоять ко мне спиной, уткнувшись лицом в ладони.

Тщательно подбирая слова, так до конца и не решив, стоит ли это говорить, я спросил:

— Ты бы хотела стать моей женой?

Ольга застыла и какое-то время молчала, затем подняла на меня заплаканные глаза:

— А ты бы хотел жениться… — она так и не решилась сказать «на мне», а с каким-то странным любопытством вперемежку с удивлением уставилась на меня.

— Я ведь князь, я не смогу стать Вулпесом.

— И всё же, ты бы хотел? — её голос прозвучал настойчивее.

— Я не понимаю, честно говоря, что ты во мне нашла, — осознанно уклонился я от ответа.

— Я и сама не знаю, — всхлипнула Ольга. — Просто ты не такой, как все, ты непохож ни на кого из моих знакомых. Не знаю, как это объяснить — ты особенный, ты умный. Вот даже сейчас! Я совсем не чувствую, что ты моложе меня. Даже наоборот, иногда, когда мы разговаривали, мне и вовсе казалось, что ты намного старше, мудрее. Странно, правда? Ты в свои четырнадцать лет создал зелье невосприимчивости морока! Никто в Славии неспособен на подобное!

Ольга резко замолчала, и кажется, даже испугалась того, что мне наговорила и теперь стыдливо отвела взгляд.

Ольга буквально загоняла меня в тупик. С одной стороны, я понимал, что злить Ольгу не стоит. Я всё ещё помнил, какая она обидчивая и ранимая. Но и с другой…

Да я её даже никогда не рассматривал в качестве объекта вожделения, не то что пожизненно связаться с ней узами брака. Я ведь ей всё время грубил, отшивал и откровенно использовал, даже не скрывая этого. Для меня она была только дочерью врагов, я её ведь даже всерьёз не воспринимал. И тут вдруг — любовь. Нет, хоть сто лет ещё проживи, никогда мне не понять этих женщин.

Я судорожно соображал, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы не обидеть Ольгу. Сейчас она взвинчена и импульсивна. Сейчас всё зависело только от настроения девчонки, и оттого, сумею ли я её уговорить. Казалось, я хожу по тонкому стеклу — одно неверное движение, неверное слово и я рухну в пропасть, утягивая следом за собой всю семью.

— Ты же совсем меня не знаешь, — осторожно сказал я.

Ольга не ответила, а только всхлипнула и снова повернулась ко мне спиной.

— И, ты бы хотела стать моей женой? — снова сказал я, но это вовсе не прозвучало, как предложение руки и сердца, скорее, как недоумение.

— Я не знаю, — голос Ольги прозвучал отстранённо.

— Но я не могу оставить княжество — я князь.

Разговор пошёл по второму кругу и практически зашёл в тупик. Нет, не то я говорил, не то делал, и я это прекрасно понимал. Ольга ждала, что я отвечу взаимностью. Но я не мог ей этим ответить. Может быть другой на моём месте сразу среагировал: солгал, тоже признался бы ей в любви, лукавил, изображал пылкую страсть. Но я никогда не умел в подобных делах кривить душой — только не здесь. Это ведь не только её обманывать, но и себя предать, унизить собственное достоинство. Изображать чувства, которых нет — даже бордельные девки и то честнее, они продают лишь тело, но не душу.

Неожиданно Ольга повернулась и со злой обидой уставилась на меня.

— Я ведь даже не нравлюсь тебе, — горько усмехнулась она.

Я молчал. Нужно было что-то говорить. Отвергнутая женщина, чьё самолюбие задели, страшнее взбесившейся нежити.

— Это не так, ты мне нравишься, — попытался я сгладить углы, но получилось паршиво. В воздухе словно бы повисло это недосказанное: «но не настолько, как я тебе». Наверное, лучше бы мне и вовсе было молчать.

— Уходи, Ярослав. Не хочу тебя видеть! — зло выкрикнула Ольга.

— Но почему? — я уже совсем не понимал, как вести разговор.

— Да разве ты не видишь, как это для меня унизительно? Ты стоишь тут и говоришь это всё, только потому, что боишься лишиться родовой силы! Потому что для вас я — лишь выгодная сделка! Чёртова жар-птица, из которой можно выдрать все перья и озолотиться. Думаешь, я совсем дура и не понимаю, что, выйдя замуж за тебя, подарю вам все свои земли и деньги?!