Свет и тьма

Мы разговаривали с бабушкой каждый день, и она рассказывала, что Ольга все эти дни практически ни с кем не разговаривала и не выходила из комнаты и практически ни на что не реагировала. Бабушка была этим весьма обеспокоена, Ольга не ела и дни напролёт лежала в постели, безучастно таращась в потолок. Даже врача пришлось вызывать. Но и тот особо ничем не помог, а только дал успокоительную настойку.

Я вернулся в школу, хотя мама и убеждала, что мне бы лучше снова перейти на домашнее обучение. Но прятаться и отсиживаться дома я не собирался. К тому же школа была не первоочередным занятием в новом городе, а лишь поводом выйти из дома. После уроков я ехал в администрацию княжества, где вникал уже в тонкости городского управления, бесконечно досаждая то одному, то другому советнику. Я полностью завалил себя учёбой и делами. Так я спасался от уныния и необъяснимого чувства вины. Только так я мог перестать думать о том, чего не помнил, и не пытался домыслить произошедшее в ту ночь, когда погиб отец.

Через неделю должна состояться дуэль с Григанским и по вечерам я оттачивал боевое мастерство. Моя сила росла с каждым днём — древо стремительно возвращало чары. Я даже не сомневался, что силой и мастерством в разы превосхожу Родомира. А значит, победа, считай, у нас в кармане. Григанский-старший ответит за своё преступление и справедливость восторжествует.

На похороны Вулпесов, не считая бабушки, которая и так уже была там, мы приехали, втроём: я, Олег и Святослав. От охраны отказались, всё-таки похороны не то мероприятие, куда стоило заявляться с оружием и при телохранителях.

Церемония прощания прошла без лишней помпы, гостей было не так уж и много, почти все — те же люди из южных княжеств что и приезжали проститься с отцом. Императорская чета не приехала, графская семья для них слишком мелкое сословие, чтобы чтить своим присутствием, Ольге наверняка от них пришло только письмо с соболезнованиями.

В день церемонии прощания Ольга всё же наконец вышла из комнаты, чтобы проститься с семьёй. Вид у графини был такой, что волей-неволей сжималось сердце от сострадания: бледная, осунувшаяся, с пустым, безучастным взглядом. По-человечески было её жаль. Как бы я ни относился к Виктору, который чуть не отобрал обманом наш источник с мёртвой ойрой, как бы я не относился к её отцу, который явно желал отомстить и убить всех нас, не щадя даже детей, но Ольга… За этот год она потеряла всю семью, и теперь осталась одна. Я знал каково это. Но одну мы её оставлять и не собирались, вскоре мы станем для неё семьёй.

После церемонии прощания бабушка намерилась забрать Ольгу в Вороново Гнездо, нельзя было оставлять бедняжку в таком состоянии без присмотра. И когда все гости разъехались и остались только мы, бабушка поднялась к Ольге с очередной попыткой попробовать поговорить и убедить переехать в Вороново Гнездо. К слову, она это делала на протяжении всех дней, что находилась в графстве Вулпесов, но Ольга не реагировала.

Мы ждали их внизу в холле, но только бабушка ушла, как тут же вернулась. И уже не сама, а с Ольгой. На лице бабушки было полнейшее замешательство, а вот Ольга как-то переменилась и, кажется, ожила, взгляд у неё был решительный, а щёки пылали румянцем.

— Я не хотела это говорить через Матильду, — сказала Ольга, глядя на Святослава, — это бы было нечестно по отношению к тебе, поэтому говорю в глаза. Свадьбы не будет, Святослав. Я не стану твоей женой, я расторгаю помолвку.

Святослав оторопело уставился на неё, потеряв дар речи. Зато у бабки сразу нашлись слова, а лицо перекосило от ярости:

— Как это так, Олечка?! Что значит свадьбы не будет? — возмущённо воскликнула бабка, ударив себя по толстым бокам. — Всё уже решено, твой отец одобрил этот брак, его одобрил наш род! Ты не можешь разорвать помолвку!

— К сожалению, могу, Матильда. И вы это знаете, — холодно отчеканила Ольга. — Обстоятельства изменились, я последняя из Вулпесов. Это значит, что мне суждено продолжить наш род и возглавить его, я не могу стать Гарван. Также я не могу оставить графство, это безответственно. Я нужна своему народу.

Ольга горделиво вскинула подбородок и окинула нас уверенным взглядом. Нас же она ввела в полнейший ступор, такого поворота мы уж точно не ожидали.

— Да как так можно! Где такое видано вообще? — ещё громче воскликнула бабка. — Это же был родовой обряд! Твои родители одобрили этот союз! Ты же нас силы лишишь! А я тебе помогала, как родной. Неблагодарная!

Ольга хотела было возразить, но бабушка не давала ей и слова вставить.

Я понял, что разговор грозится перерасти в скандал, а от бабки не убудет и низойти до оскорблений. Этого категорически нельзя было допускать.

Я решительно направился к Ольге, хватая её за руку.

— Мы поговорим наедине, — сказал я громко, чтобы все услышали, а после потащил Ольгу прочь. Она, к слову, совсем не сопротивлялась, и я решил, что это хороший знак. Есть шанс, что я сумею её переубедить.

Но бабка не унималась, и её злость грозила мне всё испортить.

— Ну уж нет, я тоже должна присутствовать! — бросилась она за нами следом.