Свет и тьма

Я не выдержал и решил подойти к нему. Сел рядом, Борислав тут же отодвинулся подальше, хотя казалось дальше уже некуда.

— Твой отец не умрёт, — сказал я.

Борислав покосился и нерешительно спросил:

— Откуда тебе знать, Гарван?

Я пожал плечами, но всё же объяснил:

— Врач приехал вовремя, ещё бы десять минут, и тогда бы он отправился к праотцам. А так — нет. Рана на ноге серьёзная, скорее всего, ногу не получится сберечь. Но в наше время медицинская артефакторика весьма развита. Закажете протез и будет бегать твой отец, быстрее, чем ты.

— Намекаешь, что если бы вы не вызвали врачей, отец бы умер, — ненавистно скривился Борислав. — По-твоему, я должен теперь благодарить тебя?

— Я не намекаю, это факт. Ты ведь сопли жевал, пока Родомир истекал кровью.

Борислав хотел было сказать что-то сердитое, но внезапно заткнулся и отвернулся. Какое-то время мы молчали, затем он сказал:

— Ты его чуть не убил, — то ли обида, то ли констатация факта прозвучала в его тоне, я так и не смог понять.

— Это была честная дуэль. На дуэлях такое случается часто, тебе ли не знать?

Борислав промолчал, потом повернул на меня затравленный взгляд:

— Ты же знаешь, что отец скажет под зельем правды?

Я спокойно кивнул.

— И что? Ты… как вы… — слова Бориславу давались с трудом, он всё никак не мог решиться спросить то, что его беспокоило, а только боязливо таращился на меня.

— Интересно, потребую ли я кровную месть? — догадался я.

Григанский-младший судорожно сглотнул и кивнул.

— Нет, — мотнул я головой. — Никакой пользы оттого, что тебя ранят не будет. Выплатите ещё одну компенсацию, теперь куда большую. И я собираюсь половину этой компенсации отдать семье Быстрицких.

— Это благородно, — недовольно поджал губы Борислав и снова отвернулся.

Местный врач к нам вышел уже тогда, когда в мутных давно не мытых окнах приёмных покоев почернело. Как я и предполагал, крови Родомир потерял немало, и кость была слишком раздроблена, поэтому ногу пришлось ампутировать. Зато глаз остался на месте, только веко рассекло.

Дожидаться, когда он придёт в себя, мы не стали. Я передал через Борислав, что мы ждём Родомира в Варгановском следственном отделе, как только он встанет на ноги.

День выдался не простой, но и всё же я чувствовал удовлетворение. Я отстоял честь отца и теперь восстановил справедливость, которой так жаждал папа.

Почти всю дорогу обратно мы молчали с Олегом. Наконец я не выдержал и решил, что пора поговорить:

— Ты злишься на меня, Олег?

— Нет, — холодно отчеканил он.

— И почему мне кажется, что ты лжёшь? Ты избегаешь меня…

Олег долго не отвечал. Потом наконец сказал:

— Я боюсь, что всё происходящее большая ошибка.

— О чём ты?

Олег нехорошо усмехнулся:

— Это ты мне скажи. Что происходит, Ярослав? Как ты сумел поднять силу?

— Выпил «подъём».

— «Подъём» на такое неспособен, — саркастично ответил он, — даже если бы ты его бочку выпил, он бы так не сработал. И побочных действий я у тебя не вижу. Так зачем ты мне лжёшь, племянник?

— Я не лгу, — спокойно ответил я. — Это действительно «подъём», правда, необычный. Я купил его на чёрном рынке.

Олег повернулся. И злая улыбка, и едкий взгляд — всё указывало на то, что он мне не верит.

— Ты не должен злиться на меня, — решил я сменить тему, — предки выбрали меня не потому, что я этого хотел, это был их выбор.

— Знаешь, — протянул Олег, — а я уже и в этом не уверен. Я уже вообще не знаю, во что верить. Может, предки и вовсе не выбирали тебя, Андрей мне рассказывал, как на помолвке Ольги и Свята ты развлекал детей иллюзиями. Может, и это всё было иллюзией?

Олег вперил в меня ехидный взгляд.

— Это была не иллюзия, — категорично возразил я, — ты выдаёшь желаемое за действительность, дядя.

— Конечно, очень удобно, — продолжал едким тоном говорить он. — Теперь ведь древо ослабло и даже не проверить, ты глава рода или у нас до сих пор его нет. Наверное, ты и разрыву помолвки Ольги и Святослава поспособствовал, чтобы скрыть свой обман.

— Прекрати, всё было не так. Лучше бы тебе успокоиться и смириться с происходящим. Сейчас наша семья должна быть крепкой, как никогда. Раздор ни в коем случае нельзя допускать.

Олег закивал и отвернулся. Долгое время мы молчали. Олег внимательно следил за дорогой, но я видел, что он продолжает злиться, видел, как напряжённо его лицо, и как жесток его взгляд.

Внезапно он сказал ни с того ни с сего:

— Отец бы гордился тобой, Ярослав.

Но мне эта фраза не показалась похвалой. Напротив, Олег это сказал с какой-то отстранённостью и явно имел в виду только отца, но никак не себя. Наш разговор был ещё не окончен, но я решил не лезть к нему сегодня. Придёт время, он успокоится, и мы наконец-то это обсудим.

Глава 7/1