Свет и тьма

Кассей какое-то время придирчиво осматривал забор, смотровые вышки и охранников на них, потом задумчиво протянул:

«Это место охраняют куда лучше, чем запретный лес».

Я в непонимании уставился на него:

«Ты был в запретном лесу? Что ты там делал?»

Кассей холодно улыбнулся:

«Восстанавливал равновесие. Бедных зверушек там держат в неволе. Как в таких условиях можно размножаться?»

«Это ты выпустил чудовищ из запретного леса?» — в непонимании уставился я на него, вспомнив газетные слухи.

— Да, — вслух невозмутимо сказал Кассей и мысленно продолжил: — «Теперь они свободны и будут служить на благо равновесия».

«О каком равновесии ты здесь говоришь?! Эти чудовища начнут нападать на людей, а люди будут защищаться и убивать их. Они жили в заповеднике не просто так, это редкие существа, которых практически не существует в природе. На них будут охотиться ради редких клыков, шкуры и прочего и вскоре они исчезнут как явление вовсе. Ты убил их, выпустив на волю! Но прежде чем они вымрут, они убьют немало людей».

Кассей насмешливо посмотрел на меня, всё что я сказал, его явно забавляло.

— Что? — не выдержал я. — Это у тебя шутки такие?

«Может быть, совсем немного, но я их действительно выпустил. Правда, не совсем во имя равновесия, мне нужно было навести шумиху и замести следы. Там было слишком людно, а мне никак нельзя было, чтобы какой-нибудь вояка увидел меня из кустов».

«Что ты вообще делал в запретном лесу?!»

Кассей закатил глаза, бросил в мою сторону неодобрительный взгляд:

«Да не переживай ты так, Ярослав. Половину выпущенных зверушек ваши чародеи наверняка быстро вернули обратно. Иначе как объяснить, что официального сообщения так и не было по этому поводу? А остальные — да, всё как ты сказал, будут восстанавливать равновесие. Но, как я уже убедился, нынешняя цивилизация ничего в этом не смыслит».

Я не мог отрицать, что Кассей был прав в одном — конечно большинство чудовищ не успели бы разбежаться и уйти далеко, их наверняка вернули. Но в остальном я был с ним категорически несогласен.

Наш разговор прервал лязг и стук открывающихся ворот. К нам вышли двое крепких охранников и встали по стойке смирно, уперев в нас немигающие взгляды. А следом с важным видом вышел, судя по синей форме с жёлтыми лацканами и по фуражке с длинным козырьком, сам начальник. У него были пышные чёрные усы под мясистым носом и сощуренный оценивающий взгляд, он поглаживал свой круглый живот, который так и грозился прорваться сквозь натянутые до предела пуговицы на форме.

Я у него явно интереса не вызвал, а вот Кассея он долго изучал, несколько раз смерив его взглядом. И его вид, кажется, начальнику поселения каторжан не понравился, он слегка поморщился и небрежно поинтересовался:

— Чего надо, господа?

— Как к вам обращаться? — привлёк я его внимание к себе.

Тот перевёл на меня озадаченный взгляд, какое-то время изучал, потом наверняка обратил внимание на дорогое пальто и обувь.

— Назар Герасимович, господин, — отвесил он мне лёгкий поклон, небрежность с его лоснящегося жиром лица пропала, он стал куда учтивее и собраннее, наконец, догадавшись, что я из знатных. Хотя на это и так указывал припаркованный на дороге тетраход.

Назар Герасимович вопросительно поднял брови, явно ожидая, что и мы представимся.

— Мы бы хотели оставить наш визит в секрете, поэтому своих имён называть не станем, — сказал я и снова вытащил кошелёк.

Назар Герасимович лихорадочно окинул взглядом местность, покосился на своих охранников и тут же уткнул в меня горящий алчный взгляд и заулыбался.

— Чего изволите? — не дожидаясь ответа, он со слащавой улыбкой пригласил нас жестом пройти за ворота и сам торопливо зашагал внутрь первым, бросив на ходу: — Негоже тут дела обсуждать.

«Какой неприятный тип», — сказал Кассей, я решил не комментировать, мои мысли и без того отражали похожее мнение.

Мы прошли внутрь, ворота с металлическим лязгом закрылись за нами, а дальше нас уже не пустили. Назар Герасимович буквально придавил меня к воротам своим объёмным животом, но Кассей тут же отодвинул его лёгким движением, мягко намекая, чтобы тот сохранял дистанцию.

— Ваш охранник, господин? — усмехнулся Назар Герасимович.

— Да, — спокойно ответил я.

— Жуткая морда у него, — усмехнулся начальник.

Кассей обдал его холодным взглядом, и Назар Герасимович невольно съёжилась и отвёл взгляд.

— Давайте к делу, — резко отчеканил я. Длительные расшаркивания мне никогда не нравились, а учитывая компанию и место — задерживаться здесь надолго — то ещё удовольствие.

— И что же за дело? — внимательно уставился на меня Назар Герасимович.

— Нам нужны два человека, — сказал я, и Кассей меня тут же мысленно поправил:

«Три».

Я неодобрительно покосился на него, но всё же сказал:

— А лучше три.

— Какие-то конкретные заключённые, — в задумчивости нахмурился начальник, а затем понизил голос: — Или вам для ритуала?

Я проигнорировал его вопрос, хотя мне и было на руку, что он посчитает нас тёмными.

— Любые осуждённые на пожизненные каторжные работы, — сказал я. — Мы заберём самых отбитых ублюдков, которые у вас есть.