Свет и тьма

«Без физического контакта я проверить их не смогу. А если начну проверять при всех, они сразу догадаются, что я вурд и использую ментальные чары».

Об этом я не подумал, да, в общем-то, я и не знал, что Кассею нужен физический контакт. Значит, не настолько он и всесилен. Какие-то правила у его магии всё же есть.

— Нам необходимо помещение для проверки, — сказал я Назару Герасимовичу. — И проверка будет без свидетелей.

— Желаете остаться с этими извергами наедине? — вполне искренне удивился он.

— О нас можете не переживать, — холодно ответил я.

Сохраняя недоумение на лице, Назар Герасимович задумчиво окинул казённые здания взглядом.

— В лазарете сейчас кто-нибудь есть? — обратился он к одному из подчинённых, на что ему тут же ответили:

— Никого. Но должны скоро притащить щенка.

— Что на этот раз? — вскинул бровь начальник.

— Как всегда — не умеет вовремя заткнуться.

— Ну, значит, придётся ему подождать, — развёл руками Назар Герасимович, а после велел: — Отведите господ в лазарет.

Мы вместе с конвоем и преступниками направились в деревянное здание. Несколько раз по дороге я ловил на себе затравленные злые взгляды каторжан. Конечно же, они понимали, что происходит. Но не бунтовали, возможно, надеялись, что они нам понадобились для какого-то особого дела и затем их отпустят, а, может быть, просто надеялись сбежать.

Внутри лазарета было темно, пахло сыростью, спиртом и гнилью. Из мебели несколько больничных коек с грязными матрасами, железные шкафы, широкий, большой деревянный стол в бурых пятнах, который явно служил не только по назначению, но и для проведения операций. В углу валялись бинты с засохшей кровью, которые местные служивые даже не удосужились выбросить.

Охранники пристегнули кандалами преступников к крючкам, которые имелись под каждой койкой. Кандалы сами по себе являлись артефактами, их цепи — наподобие тех, которые сдерживали сирина, только более малой мощностью, а крюки в полу лишь ограничивали движения, не позволяя сбежать.

Как только мы остались без охранников, один из каторжан гаденько заулыбался и довольно дерзко спросил:

— Эй, чего это вы изволили нас вытаскивать? Чё надо, уважаемые?

— Чего тебе неясно? — усмехнулся второй. — Принесут нас в жертву тёмным богам, — потом он вздохнул и грустно добавил: — Наконец-то отмучился. Может, батю покойного на том свете повидаю.

Третий сидел молча и глазел на нас исподлобья. Он был самый жилистый из троицы и не такой тощий, как остальные. Взгляд нечеловеческий, а как у чудовища — безумие, зло, и хладнокровие смешалось в нём. Кажется, этот тот самый Жижиц, которого Назар Герасимович представил нам как убийцу и насильника детей.

— Начни с него, — велел я Кассею.

Вурд в мгновение ока оказался рядом с каторжанином и схватил его за голову. Тот выпучил глаза, которые и без того были навыкате, и бездумно уставился на вурда.

Кассею хватило несколько секунд, чтобы проверить его. Он с брезгливостью оттолкнул его от себя и небрежно сказал:

— Выродок.

«Что увидел?» — спросил я.

«Он служит тьме. Одному из самых безжалостных и отвратительных богов. У него не хватило сил, чтобы противиться. Бесы управляют его сознанием».

Я недоверчиво уставился на заключённого. Не понравилось мне то, что сказал Кассей. Одержимость бесами не слишком большая редкость, но обычно такое легко определяется — у одержимых довольно конкретные признаки: постоянная жажда, обезвоживание, резкая смена настроения: то человек кается во всех грехах, то с яростью бросается на всех подряд — и главное, бесы слишком высасывают энергию из носителя, они долго не живут. Да и к тому же их может изгнать любая ведьма даже с низшей категорией силы.

«Бесы бывают разные, — вновь прочитав мои мысли, сказал Кассей, — этих ваши не умеют определять. Но человек сам их впустил, он был предрасположен к этому. У него были такие наклонности и мысли, бесы только придали ему решимости. Оттого я и считаю его отвратительным».

«Потому что он насиловал и убивал детей?»

«Не только поэтому. Скорее потому что он так слаб духом, что не смог противостоять бесам, которых любой человек может выгнать собственной силой воли».

Слова Кассея заставили меня на какое-то время задуматься. На самом деле они заставили усомниться меня во всём, что я вообще знал о бесах.

«Это результат того, что вы задавили тёмных, — спокойно прокомментировал мои мысли Кассей. — И потому вы лишились большинства знаний о мире тёмных богов. Вы ведь уничтожали всех, кто был хоть немного сильнее. А нынешние тёмные наверняка уже не знают всего или боятся говорить».

Я промолчал. Конечно, мне не нравилось, что Кассей пытается меня переубедить в том, что миру нужны тёмные. Большинство из тёмных не заслуживают того, чтобы жить.

«Когда-то ты изменишь своё мнение и поймёшь, что тёмные ничем не отличаются от светлых. Они так же, как и вы, испытывают сострадание, жалость, боль. Их милосердие ничем не отличается от вашего. Разница только в том, что они черпают силы от другого источника, который по мощности может сравниться, а то и превзойти вашу родовую магию».