Свет и тьма

Назар Герасимович обернулся на одного из своих ребят, взмахнул повелительно рукой.

— Кто там у нас подходящий?

— Есть Жижиц, вы сами говорили, что неплохо бы от него избавиться, — с готовностью сообщил ему парень.

— Это тот который детей насиловал и убивал, — закивали начальник, взглянув на меня и молчаливо интересуясь, подойдёт ли нам такой. Я, соглашаясь, кивнул.

— И ещё двоих из убийц найдём, — добавил охранник.

— Хорошо, — закивал Назар Герасимович, затем взглянул на наручные часы: — Через десять минут закончится смена и сможете их забрать, потом он снова обернулся к подчинённым и велел: — Скажите ребятам из надзора, чтобы выбранных придержали в шахте, обставим как обычно.

— И как у вас обычно? — не удержался я от любопытства.

— Обвал, — развёл руками Назар Герасимович. — Условия тут, знаете ли, камень то и дело сыпется на голову. Такое часто случается. И мы не обсудили самое главное…

Начальник заискивающе уставился на меня.

— Пять тысяч за заключённого, — сказал я.

Лицо Назара Герасимовича тут же скисло, он с наигранной обидой уставился на меня.

— Таких цен давным-давно нет, господин. Мы весьма рискуем, отдавая вам преступников. А если они где-то всплывут и снова начнут свои грязные дела? Разве я могу быть уверен в обратном, я же вас совсем не знаю.

— Они не всплывут, — отчеканил я, прекрасно понимая, что начальник попросту пытается торговаться. — Больше не дам. И я делаю вам одолжение, забирая этих уродов. Только я должен убедиться, что они действительно осуждены за дело. Не все здесь достойны участи, на которую их обрёк закон.

— Благородный молодой аристократ, — почти мечтательно протянул Назар Герасимович, не скрывая насмешливого тона. — А как вы узнаете, кто из них достоин? Вы с собой поди и зелье правды прихватили?

— Что-то вроде того, — неоднозначно ответил я.

Его насмешка была ясна, зелье правды практически невозможно достать. Даже на чёрном рынке его не купить. Его изготавливали в засекреченной имперской лаборатории исключительно для допросов, а секрет изготовления считался государственной тайной. Оно и ясно, потому что стань такое зелье доступно всем без исключения, человечество бы давно перегрызло друг другу глотки.

— Хорошо, — сказал Назар Герасимович, — но придётся подождать здесь, негоже каторжанам вас видеть. Они болтать начнут всякое, а это ведь никому не надо?

В ответ я только кивнул, а начальник в ожидании уставился на меня, явно намекая, чтобы я заплатил.

Я неспешно достал купюры, отсчитал нужную сумму, но отдавать не стал, а нарочитым движением свернул пополам и положил их в нагрудный карман.

— Отдам, когда приведёте, — спокойно пояснил я, наблюдая недоумение на лице Назара Герасимовича. Но возражать он не стал, а только с недовольным видом удалился, скрывшись в невысоком двухэтажном служебном здании.

Мы с Кассем остались топтаться на проходной. Сзади глухой металлический забор, через который мы вошли, впереди несколько казённых жилых зданий, деревянный давно не видевший ремонта лазарет, и снова забор, отгораживающий уже надзирателей от заключённых.

Охрана поселения не обращала на нас внимания, лишь изредка бросая в нашу сторону безразличные взгляды. Неужели подобные покупатели здесь не в новинку? Нет, я знал, что некоторые тёмные выкупали преступников для ритуалов, невзирая на то, что за такие дела и самому можно угодить на виселицу. Но судя по тому, как спокойно воспринимают происходящее местные служащие, такое явно не редкость.

Кассей, как всегда, беспардонно вклинился в мои мысли:

«Неужели ты всерьёз думаешь, что тёмные способны отказаться от своей сути и силы из-за каких-то глупых законов?»

«Очень многих это сдерживает», — возразил я.

«Кого ты обманываешь? Ты ведь и сам сомневаешься, что это так. Запрет на тёмные ритуалы никак не искоренит тёмные чары, он просто заставляет прятаться тёмных и быть более осторожными. К тому же в вашем обществе, как я вижу, порядка нет и на законы плюют, стоит только почувствовать наживу. Преступников во все времена казнили, а вы зачем-то их держите здесь».

«Умерев, они не принесут пользу империи, — сказал я. — Здесь же они работают на благо славийского народа. Обычный работник, добывающий огненную ойру, обходится казне весьма дорого в отличие от каторжника. Для многих смерть — освобождение, а это слишком лёгкая участь, учитывая их преступления».

Кассей не успел мне ответить, открылись ворота и оттуда показался конвой из охранников, плотным кольцом окружавший троих мужчин. Они были косматые, в грязной робе каторжан, тощие — без сомнения, это были те самые преступники, которых мы собирались купить.

Как только они появились, из двухэтажного здания с радостным видом выскочил Назар Герасимович и торопливо зашагал к нам.

— Ну вот, принимайте, — воскликнул он. — Делайте свою проверку, господа.

«Ты должен их проверить, — попросил я Кассея, не глядя на него. — Нужно узнать, действительно ли их преступления настолько ужасны, как говорит начальник».