Свет и тьма

В ответ я кивнул.

— А у тебя?

— Да, — кивнула она и принялась озираться, выискивая взглядом кого-то. Найдя Олега и Святослава, она поманила их, Андрей развесёлый и раскрасневшийся тоже подошёл к нам.

А вот Александра отошла к Великому князю и что-то ему нашёптывала. Наверное, что-то хорошее, потому что Григорий одобрительно усмехался.

— Император с тобой больше не говорил о чудище? — спросила бабушка.

— Нет, — качнул я головой, — мы сегодня с ним вообще не разговаривали.

— И мне не довелось, — вздохнула бабушка. — Но, может, это и к лучшему.

К тому времени все гости уже собрались вокруг чучела и воцарилась тишина. Все ждали, когда император начнёт традиционную торжественную речь напутствия на новое лето.

Но император хитро щурил глаза, усмехался и молчал, а Анна Юрьевна настороженно косилась на супруга. Пауза длилась слишком долго. Это вызвало замешательство у всех присутствующих, пронеслись шепотки в толпе.

— Михаил Алексеевич, — сдержанно улыбнулась императрица, — ну, начинайте же.

— Вы начинайте, — улыбнулся ей в ответ император.

Несколько секунд Анна Юрьевна озадаченно смотрела на супруга. Да и всех гостей такое поведение Его Величества удивило. Никогда на моей памяти Михаил Алексеевич не отказывал гостям в торжественной речи. Я не смог не обратить внимания и на Великого князя. Тот заметно нервничал и сверлил императора взглядом, явно не понимая, что ему взбрело в голову.

Анна Юрьевна быстро взяла себя в руки и, одарив всех одной из самых своих очаровательных улыбок, негромким, мелодичным, приятным голосом произнесла:

— Дорогие наши гости, мы рады, что в этот великий праздник нового лета и начала нового года, вы посетили нас. Через несколько минут мы сожжём символ уходящей зимы и простимся с холодными ветрами, ледяными ветрами и снегами. И ещё один год нашей жизни канет в прошлом, а впереди нас ждёт новое лето, новое солнце, новая жизнь. Как и всегда, мы просим богов благословить Славию на большие свершения, богатые урожаи и дальнейшее процветание. Но и несмотря на благоволение богов, мы и сами приложим усилия, хорошо поработаем в новом году на благо процветания империи!

Речь наверняка императрица не готовила и сейчас всецело импровизировала, и стоит отдать ей должное, получалось у неё хорошо.

Несмотря на то, что Анна Юрьевна прекрасно справлялась, знатные господа всё же ждала от императора новостей и планов на грядущий год. Обычно в этот день он объявлял новые законы, ставил задачи, которые необходимо выполнить в этом году, объявлял благодарности аристократам, отличившимся особыми достижениями.

Но сегодня что-то случилось. Похоже на то, что император к чему-то готовился, намеренно настраивал знать и готовил к чему-то особенному. Неужели он сегодня собирается объявить о войне? Нет, это было бы глупо раньше времени сеять панику, да ещё и в праздник. А может, они поймали тех, из-за кого сегодня на всю мощь усилил охрану? Может собирается после объявить об этом? И это мне казалось куда более вероятным.

Когда императрица закончила, император широко улыбнулся и призывно взмахнул ещё не зажжённым факелом. После, они с императрицей зажги их и положили пылающие факелы у подножья чучела. В этот миг затрубили торжественный марш трубачи, загромыхали им в такт барабаны, заиграли балалайки и засвистели свиристели, запел женский хор народную песню «Уходи зима прочь».

Гости поочерёдно начали брать факелы из большой бочки, поджигать их от костра и кидать к ногам чучела. Я тоже взял факел. И, по обычаю, как и все, шёпотом попросил Зиму забрать все горести и невзгоды с собой, попросил возрождающуюся Мать Сыру Землю даровать защиту моим близким, и уберечь наш род от беды.

Я бросил свой факел в общее кострище, которое уже наполовину сожгло пышную серую юбку, набитую соломой. Солома быстро разгоралась, все больше пожирая чучело, уже задымилась и большая старушечья голова, став выглядеть ещё более жутко. На миг мне даже показалось, что чучело дёрнуло щекой, словно бы пыталось зловеще оскалиться.

Толпа весело гомонила, отовсюду звучали поздравления и пожелание на новое лето. Среди этого гула мне вдруг отчётливо послышался голос мамы. Невольно я оглянулся, но мать, конечно же, не увидел.

Толпа сильнее оттесняла меня от чучела, все гости старались отойти подальше от вовсю пылающей пятиметровой фигуры.

Вдруг, перекрикивая гомон толпы, раздался испуганный девичий голос:

— Смотрите, там кто-то есть!

Все взгляды устремились туда, куда указала темноволосая девушка. Она перепугано тыкала пальцем загоревшуюся голову чучела. Огонь обнажил внутреннюю набивку, сухая солома хорошо и быстро сгорала. И там внутри головы теперь отчётливо виднелся наполовину обуглившуюся человеческую фигуру.

Женские визги заглушили музыку. Послышался треск, столб, держащий всю конструкцию, в том числе и привязанный к нему труп, накренился и, сыпля искрами, полетел вниз.

Взволнованный гомон пронёсся по округе, началась толкучка и паника, люди спешили отойти подальше от чучела. Тут же появились гвардейцы, начали оттеснять толпу, пробираясь к мертвецу.