Свет и Тьма. В тени

Она знала, что в разведстае, следящей за человеческим отрядом, была зайчиха. Жаль, ей не удалось проверить имени этой длинноухой, так как заместитель волчицы, этот подсиживающий её пёс, куда-то запропастился. Штабные связисты же не смогли выйти на связь ни с ним, ни с разведстаей. Куда подевался этот песьеголовый – ей было совершенно не интересно, а вот молчание связного разведстаи о чём-то да говорило. Или они погибли, или попали в плен, или переметнулись к врагу. Хотя, последний вариант был из ряда вон. Но вот зайчиха, это травоядное трусливое создание, попав в руки условного противника, могла и заговорить. Слабых зверо бойцами в разведку не берут. А значит, эта зайчиха ко всему прочему была ещё и магом разведстаи, прошедшим не полный курс дисциплин разведчика, распыляясь на уроки магии. Такой разведчице язык развязать было ещё проще. О, не зря некоторые из руководства Анклава были против «облегчённого» курса магов-разведчиков и требовали гонять этих неженок по полной программе. Облегчённого! Как бы не так! Если обычного бойца разведки натаскивали три года, то мага-разведчика «возюкали» все пять лет, – и это-то с неполным курсом по боевой части, выживаемости и блокировкой боли. Им и так хватало уроков волшебства. Полный курс, наверное, задерживал бы магов в школе разведки лет на семь, не меньше. Но на это у Анклава попросту не было времени. Если резерва бойцов для школы разведки всегда было вдосталь, то вот с магами было намного хуже. Они были нужнее на передовой. Их всегда не хватало. Зверолюды, будучи отличными бойцами, среди Высших считались расой с самым низким процентом способных к магии. К тому же, на заданиях из разведстаи чаще всего погибали именно маги. В силу своей слабой подготовки по выживаемости и того, что чаще всего магами становились такие вот «хомячки», как зайцы и прочая травоядная «шушера». А ещё в последнее время зверолюды всё чаще и чаще рождаются неполноценными, вырождаясь в обыкновенное зверьё. Особенно это повлияло на травоядных, из среды которых больше всего и появлялось магов. Может быть, это проделки соседей-орков, жгущих с завидной регулярностью костры с едким дымом, летящим в сторону Заповедного леса? Они чем-то травят зверо? Не исключено! Анклав уже прорабатывал данный вопрос… «Да, наверное, зайчиха у них! – твёрдо решила Нелия. – Что бы этот человек ни ответил, она побывала в его лапах и, скорее всего, уже мертва».

«Надо быть осторожнее, раз она слышит все мои мысли! Хорошо хоть не ляпнул вместо «здесь» – «в этом мир…» Стопэ!» – тут же одёрнул он себя, чувствуя, что заговаривается и «палит контору».

– Да, ваша Зая у нас, жива и здорова, – ответил Катан, решив, что пора поговорить с зверолюдами начистоту. И поднять вопрос о сотрудничестве. – Мы пришли на Мэйн искать союзников для людей, создать альянс против эльфов и орков.

– Это интересно… Если вы можете что-то предложить Анклаву взамен, кроме любви и обожания. Какой нам прок от Низших?

– Какой прок дому от фундамента, коню от подковы, нищему от буханки хлеба?

– О! Тут вопрос не в проке одаряемого, а в пользе для дарящего! Того, кто подаёт милостыню, – улыбнулась волчица.

– Долго ли простоит дом без фундамента, проскачет неподкованный конь, а нищий протянет без подаяния? Дом, конь и нищий – это Анклав. Фундамент, подковы и хлеб – это мы, человечество.

– Да, но кому такое «мы» нужно: жалкое, беспомощное, трусливое и бесполезное? – возразила Нелия. Возможно, ей просто не понравилось сравнение Анклава с нищим.

– А если это «жалкое мы» стравит между собой Первых и Вторых? Даст шанс остальным навалиться на эльфов и орков, откусить изрядный кусок территории у грызущихся?

– Первые и Вторые грызлись всегда и без чьей-либо помощи!

– Но разве у них сейчас не перемирие? – не унимался Катан.

– Но разве людей сейчас притесняют?

– Нет, их лелеют и почитают, – саркастически усмехнулся Катан.

– И что же теперь вдруг изменилось в вашем сообществе? – усмехнулась в ответ Нелия.

– Вы не поверите – мы! Люди устали быть рабами, питаться объедками с чужого стола, зависеть от эльфов и орков, пресмыкаться перед ними. А потом, когда в наших услугах надобность отпадёт, нас просто уничтожат. Такое положение вещей требуется срочно изменить!

– Но что изменить могут Низшие? Ничего! – волчица улыбнулась, но эта улыбка не была насмешкой, скорее, грустной.

«Такое презрение к сложившимся устоям, к Низшим… Но откуда это сочувствие в её глазах?» – задумался Катан.