Свет, который мы потеряли

– Ладно, дружок. Хоть ты этого и не любишь, но я буду тебя лечить.

Я впрыснула в заднюю полость рта Лиама тайленол, вставила ему в рот носик кружки-непроливайки. Протестовать и сопротивляться у него из-за болезни не было сил. Он глотнул и закашлялся.

– Знаю, знаю, миленький, – сказала я. – Болеть не очень приятно.

– Болеть не очень приятно, – повторил он, и его нижняя губка задрожала.

Тут же закашлялась и Виолетта, прикрывая рот локтем, как ее учили в детском садике.

Да, вид у обоих был несчастный. Я чувствовала себя не лучше.

– А хотите, сегодня ночью будем спать все вместе?

Виолетта кивнула и полезла к Лиаму в кровать. Я устроилась посередине, положила головку Лиама себе на плечо, надеясь, что так ему будет легче дышать.

– Мамочка, я тебя очень люблю, – сказал он, закрывая глаза.

– И я тебя тоже очень люблю, – сказала Виолетта, прижимаясь ко мне с другой стороны.

– И я вас люблю больше жизни.

И тут я вспомнила о тебе, Гейб. Давно не вспоминала, но сейчас, в темноте, всплыл в памяти тот день, около года назад, когда мы вместе пекли булочки и ты чинил у нас стиральную машину. Вспомнилось чувство, охватившее меня при мысли, что и мы так могли бы жить, если бы все пошло по-другому. Интересно, как бы ты вел себя в ситуации, когда двое детей заболели? Встал бы с постели, сказав мне, чтобы я спала дальше, и пошел бы успокаивать плачущего ребенка? Захотел бы взять их к нам в постель, с насморком и температурой? Да, ты бы не стал ждать, что все это падет на меня, сам бы вытирал им сопли и прыскал в горло лекарство. Ни минуты не сомневаюсь в этом.

В ту ночь, обнимая в кровати своих детей, я представляла, что было бы, окажись на месте Даррена ты. Мы бы с тобой делали вафли для Виолетты и Лиама. Ты бы всегда надевал эту дурацкую корону. И все мы ходили бы в одинаковых рождественских пижамах.

Очнувшись, я подумала, что бредила из-за высокой температуры. Но, пожалуй, не только из-за нее.

Глава 67

Год 2013-й порой вспоминается как год разочарований и утраты иллюзий. Похоже, я то и дело не оправдывала ожиданий Даррена своими поступками. А он разочаровывал меня своей реакцией на них. Да и своими ожиданиями тоже. Он цеплялся к такой ерунде… Виолетта пошла в первый класс, и он решил, что мне надо позже уходить на работу – сначала провожать дочь в школу, хотя с этим вполне справилась бы Мария. Меня пригласили на конференцию в Лос-Анджелесе, а он хотел, чтобы я отказалась, потому что ехать надо было на шесть дней, и это, по его мнению, много – детям вредно так надолго оставаться без мамы. Он все еще пытался превратить меня в женщину, которую вообразил себе, составляя глупый список наиважнейших дел. Но он ведь не мой Пигмалион, а я не его Галатея.

Впрочем, я не вполне справедлива к нему. У нас бывали и веселые минуты. В августе мы две недели провели в прекрасном доме в Ист-Хэмптоне и даже пригласили к себе на недельку Ванессу с Джеем и с тройняшками. Детишки прекрасно проводили время, купались, строили замки из песка, копали пещеры, в которых можно стоять во весь рост, и мы с Дарреном тоже замечательно себя чувствовали, ведь на работу ходить не надо было. В сентябре мы взяли Виолетту с Лиамом на бейсбол – болеть за нашу команду «Нью-Йорк янкиз», и места нам достались отличные, позади «дома». Сам Остин Ромин подписал детишкам по мячу, и они не переставая говорили об этом еще неделю. В первый раз в День благодарения мы принимали гостей и пригласили семью Даррена и мою тоже, и все они чудесно провели время. В целом у нас все было неплохо, хотя и далеко не идеально.

Вероятно, поэтому, увидев в телефоне Даррена женское имя – Линда – дело было на новогодне-рождественских выходных, – я сразу подумала, что у него роман. Толкование ситуации чаще всего характеризует не ситуацию, а толкователя. Например, на встрече выпускников, увидев рядом с тобой женщину, державшую тебя за руку, я сразу сделала вывод: это твоя любовница, а если нет, значит ты хочешь затащить ее в постель. Мы на все смотрим сквозь фильтр наших желаний, сожалений, надежд и страхов.

И вот, увидев имя Линда без фамилии, я похолодела, потом меня бросило в жар. Я и не представляла, что Даррен способен меня обманывать. Он всегда казался таким надежным, таким твердым и верным. Я стала убеждать себя, что все это неправда, и искать тому доказательства. Пыталась вспомнить, где я могла встретить имя Линда, – кто-нибудь из его офиса, или из колледжа, или знакомая Даррена по спортзалу. Но ничего не вспомнила. Тогда в поисках загадочной Линды вошла на страничку мужа в «Фейсбуке». Нашла только двух: двоюродную сестру из Нью-Мексико и жену знакомого из колледжа, который жил в Филадельфии. Я глубоко вздохнула, решив, что, скорее всего, это одна из них. Пришлось оправдать его за недостаточностью улик, хотя, конечно, имя без фамилии в списке телефонов выглядит очень подозрительно.

– Ты давно общался с родственниками? – небрежно спросила я за обедом, уплетая макароны с сыром и кубиками из куриного мяса.