Свет матёрый

Когда над мальчишкой бесчинствует ночь —
Ему от обиды в груди горячо.
Никто не желает ребёнку помочь.
Лишь помочь одна – та, что через плечо.

Когда у ребячества нет берегов,

Несчастный старик, ты считай, что пропал
В бесплодной равнине седых овсюгов,
Где ночь холодна и остра, как металл.

Когда успокоится жизни река

И память уснёт на предплечье костра —
То помочь одна – на груди старика,
Хоть лямка его и туга, и остра.

Он шепчет в ночи: «Не скрипи, старичьё!

Пока не упрячут в надежный пенал —
Господь ремешком тебя – через плечо!
Чтоб ты так и знал! Чтоб ты так и знал!».

«Художник чистый и пречистый…»

Художник чистый и пречистый,
А не какой-нибудь божок,
И никакой герой плечистый,
На землю высыпал снежок.

Проснётся утречком сиротство —

А мир уже под снегом нов.
Из будки высунет юродство
Мордаху сукиных сынов.

Ведь знает всякий, коль из мрака

Небесный сыплет оберег,
Что волк матёрый не собака —
Он пастью не хватает снег.

То, что зверью, кому за двадцать, —

Юродцу, кинику и псу,
Подняв лицо, клыками клацать,
Снежинки плавить на носу.

С утра, не пивши и не жравши,

Бежать по снегу кобелю
И голосить, хвоста задравши,
Что Бог сказал: «Всех убелю».

Грешная

по Блейку

Вчера надежды были злы,
У смерти в закромах
Во все смердящие углы
Я тыкалась впотьмах.

Кренясь, мир уходил во тьму

И был закат багров,
И я готовила ему
Свою вязанку дров.

Я в тёмном погребе – страстей

Не погребла огня.
И были в качестве гостей
Три друга у меня.

Один был скуп, другой гордец,

А третий тот – блудник.
И вот вошла я, наконец,
Сегодня в Твой цветник.

Кругом благоуханье роз,

Нет запаха греха.
И я подумала всерьёз:
«Нет лучше Жениха».

Я не хочу идти назад!

Забыла я про них.
Возьми меня в цветущий Сад,
Любимый мой, Жених!

Дядя Гриша

И когда разгуляется ангел с серпом?
И когда кликнет вещая птица?
Дядя Гриша отправил сноху за попом —
Он сегодня решил причастится.

Дядя Гриша грехи записал в кондуит

И лежит под цветным одеялом.
Боль с утра во всём теле такая стоит —
Как варнак на дворе постоялом.

Дядя Гриша ни в чём никогда не хитрит

И не ропщет на список болезней —
На хронический кашель, колит и гастрит,
Он-то знает – душе так полезней.

Он лишь гладит на скулах седую стерню,

Говоря своим внукам с постели:
«Всё в себе, всё в себе навсегда сохраню,
Чтобы вы никогда не болели».

«Сад хризантемный да астровый…»

А.А.