Свет мира

Холодная жестокость, свойственная свободным героям, нахлынула на него внезапно, словно безумие, словно вдохновение, сметающее все препятствия, превращающее цепи в прах, он видел горы, прибежище беглецов, вздымающиеся в своем великолепии, и уже был готов раздавить червя. Но при этих ее словах его вдруг осенило. Раздавить одного червя — это значит раздавить всех червей. И он сразу вспомнил, где он находится. Ему показалось, что он тут же превратился из одного вещества в другое. Боязнь причинить боль, желание угодить снова овладели его существом. В смятении он оглянулся, и ему почудилось, что он раздваивается: свободный герой, безумец, преступник и скальд отступил, и его место занял христианин, послушный член общества, человек скучный и лишенный поэзии, Альвир Детолюб, который не мог поймать ребенка на острие копья, покорно признающий установленные обществом нормы поведения. Он снова вытащил из мешка свои книги и носки и положил их на место; как-никак было поздно и в горах свирепствовал буран.

Глава восьмая

На телеграфном столбе было прикреплено объявление:

«Исландцы! Вы потомки древних скандинавских викингов. Долой ирландских рабов!

Да здравствует исландский государственный строй, даже если экономика страны и требует снижения почасовой оплаты труда! Оставайтесь свободными людьми!

Владельцы огородов и ботов, охраняйте свою нацию! Мы требуем войны против датчан и русских!

Поддерживайте авиационные начинания Истинных Исландцев Свидинсвика! Долой безродных!

Мы хотим построить в Свидинсвике великолепную церковь и зажечь маяк культуры. Долой грязных писак!

Помните о чистоте ореола!

Комитет

N. В. Целебный рыбий жир для детей продается за бесценок в Моей Лавке. А также витамины в драже. Витамины — спасение новых времен. П. П.»

Рано утром на другой день, когда невеста скальда Яртрудур Йоунсдоухтир, как истинная и свободная исландка, намеревалась спешно отправиться на работу в сушильни, скальд Оулавюр Каурасон преградил ей в дверях дорогу.

— Милая Яртрудур, я хотел попросить тебя остаться сегодня дома, — сказал он.

Сначала она молча глядела на него, потом сказала:

— Неужели мне придется поверить, что ты присоединился к тем, кто готов скорее слушаться людей, чем Оспода Бога?

— Милая Яртрудур, вполне возможно, что Бог предпочитает, чтобы люди работали по старым расценкам, и против того, чтобы они работали по новым. Но я знаю одно: если Бог и люди ссорятся, то лучше держаться подальше от этой ссоры.

Сила, заставившая этого нейтрального скальда преградить дорогу своей невесте как раз в ту минуту, когда она намеревалась сделаться истинной исландкой, была могущественнее, чем его глубоко укоренившееся желание угождать, чем боязнь обидеть. Не раздумывая, словно повинуясь тайному инстинкту, но вместе с тем с непоколебимой убежденностью ясновидящего скальд понимал, что сегодня было бы неразумно идти на работу в сушильни Пьетура Паульссона и что следует остаться дома.

— Отойди от двери, или я призову гнев осподний на этот дом, — сказала невеста.

— Что ж, — сказал он, — пусть твой Бог сделает с этим домом то, от чего мой Бог уже давно оберегает нас.

В это утро наверняка во многих домах дело дошло бы до рукоприкладства, если бы одно чрезвычайное событие не отвлекло внимание поселка от всех спорных вопросов. Датскому военному кораблю «Сокол» удалось этой ночью совершить невероятную операцию — он захватил в прибрежной зоне иностранное браконьерское судно. Оно принадлежало англичанам. Как раз когда на суше назревали серьезные события, датское сторожевое судно вошло в свидинсвикскую гавань, ведя преступника на буксире. Когда датчане бросили якорь, директор Пьетур Паульссон уже успел заколоть откормленного тельца и переодеться в лучший костюм, а объявление бесследно исчезло с телеграфного столба. Незамедлительно прибыл окружной судья, и состоялся суд. А вечером, после того как вор был присужден к штрафу в размере ста тысяч золотых крон, рыболовные снасти перетащены на берег и весь улов куплен Пьетуром Паульссоном, он, Пьетур Паульссон, устроил прием в честь датского командования и окружного судьи.